Колин Маккалоу - Плотский грех

– Я бы скорее назвал думающего родителя необходимостью, чем роскошью.

– И чем могу я быть полезна Холломанской полиции?

– Почему ты забрала их головы? – спросила Делия, ставя на стол магнитофон с уже вращающимися катушками.

На сей раз изумилась Джесс.

– О, право! – раздраженно воскликнула она. – Все, что мне требовалось от несчастных созданий, это их мозги, а несравненно легче извлечь мозг неповрежденным, если к черепу не прикреплено остальное тело.

– Марго Теннант была первой, задолго до того, как на сцене появился Уолтер, – сказала Делия нейтральным тоном. – Быть может, ты объяснишь нам, что с ней произошло? Я имею в виду, с самого начала. Откуда она явилась?

– Повторяю вам снова, она была частной пациенткой из другой страны, переданной мне на лечение ее родственниками, у которых не осталось средств на ее лечение, и им стало уже безразлично, что с ней произойдет. Я повторяю, все Женщины-тени, как ты так метко их назвала, были из разных мест.

– Нам очень поможет, если ты сообщишь нам свой источник, Джесс, а также больше расскажешь об Эрнесте Лето.

– О, уверена, что помогло бы, но, к сожалению, не смогу этого сделать. Современные власти так затрудняют людям избавление от невыносимого бремени, потому что, похоже, не испытывают ни йоты мучений или неудобств, связанных с заботой о безнадежных. Все, что их интересует, – это клочки бумаги, а клочки бумаги неизбежно спускаются в сортир. Мне ведомы эти мучения, ведомы неудобства. Поэтому я отказываюсь присоединиться к бюрократическому сговору. Вы узнаете лишь то, что я предпочту вам сообщить, и ничего больше.

– Тогда давайте посмотрим, что вы предпочтете нам сообщить, – согласился Кармайн. – Вы заполучили Марго Теннант. Что вы сделали дальше?

– Она стала первым из шести опытов по нейрохирургической технике префронтальной лоботомии. Это вы знаете, потому что я уже описала вам операцию. Однако я отслеживала прогресс каждой пациентки на протяжении шести месяцев ее жизни на квартире. В конце этого срока я помещала в квартиру ее фотографию, что служило пусковым сигналом, сообщающим ей, что пора уходить. Она подчинялась, немедленно оставляла квартиру и приходила в этот дом. Я отправлялась на ту квартиру и приводила все в порядок, зная, что у меня есть шесть недель отсрочки. – Джесс закурила сигарету и продолжала: – Я возвращалась сюда и приносила мой объект в жертву, вводя ей в мозг через обе сонные артерии мой собственный фиксирующий раствор. Смерть наступала моментально. Как только объект был мертв и фиксирующий раствор успевал заполнить все ткани мозга, я ампутировала голову, а затем удаляла мозг. – Вы должны понять, что без принесения моего подопытного животного в жертву я бы не узнала ничего. Но после изучения эффекта своего нейрохирургического вмешательства все необходимое становилось мне известно. И я была совершенно права. Шести объектов оказалось достаточно.

Никогда еще во время расследования тошнота не подступала к Делии так близко, как сейчас; она почувствовала, как у нее пересохло во рту, ощутила первый предупреждающий позыв и с трудом удержалась от рвоты. Однако победного чувства не испытала. «Да человек ли вообще эта Джесс Уэйнфлит? Невозмутимая, бесстрастная, безжалостная… А я еще находила удовольствие в общении с этой женщиной! Она мне нравилась!»

– Как вы избавлялись от тел? – спросил Кармайн.

– Я купила огромный морозильный ларь – он до сих пор стоит в подвале. После моего фантастического успеха с Уолтером я четырежды привозила его сюда, в мой дом, чтобы забрать первые четыре замороженных тела. Эта задача была выше моих физических возможностей, но никто не проверяет мою машину, когда я въезжаю в ХИ. Я не знаю, что Уолтер сделал с телами, включая последние два, которые я передала ему незамороженными и, так сказать, прямо на месте. Предполагаю, что он где-то их похоронил.

Кармайну тоже было нелегко переварить эту степень полнейшего хладнокровия, и какая-то часть его сознания скорбела за Делию – бедную обманутую, преданную Делию! От этого становилось больно. От остального тошнило.

– Вы хотите сказать, доктор Уэйнфлит, что вы намеренно использовали обитателя лечебницы для того, чтобы скрыть свою личную деятельность? – спросил он.

– Да, да! – выпалила она разъяренно.

– Их черепа отсутствуют, – напомнил Кармайн.

– Знаю! Я велела Уолтеру разломать их тисками, затем размолоть куски в порошок. Он боготворил меня, – прибавила Джесс доверительным тоном, – абсолютно боготворил меня!