Луиза Пенни - Смертельный холод

© Г. Крылов, перевод, 2014

© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015

Издательство АЗБУКА®

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( )

Если бы Си-Си де Пуатье знала, что ее убьют, то, наверное, купила бы своему мужу Ришару подарок на Рождество. Наверное, она бы даже съездила на праздник в школу, где училась ее дочка, – в Женскую школу мисс Эдвардс, или «жопскую» школу, как любила говорить Си-Си, поддразнивая свою необъятных размеров дочку. Если бы Си-Си знала, что конец близок, то осталась бы на работе, а не проводила время в самом дешевом номере, какой мог предложить отель «Риц» в Монреале. Но ей было известно лишь об одном конце, находящемся поблизости, и он принадлежал мужчине по имени Сол.

– Ну и что ты думаешь? Тебе нравится?

Она установила книгу на своем белом животе.

Сол уже не в первый раз посмотрел на книгу. В течение нескольких последних дней Си-Си каждые пять минут доставала из своей громадной сумочки эту книгу. На бизнес-встречах, за обедом, во время поездок в такси по заснеженным улицам Монреаля Си-Си вдруг наклонялась и торжественно выпрямлялась, держа в руках свое творение, словно являла миру еще одно непорочное зачатие.

– Мне нравится фотография, – сказал Сол, понимая, что это оскорбляет ее.

Он сам сделал этот снимок. Он знал, что она ждет и даже просит от него какого-то поощрения, но больше не желал гладить ее по головке. И еще он спрашивал себя, как долго сможет находиться близ Си-Си де Пуатье, не превращаясь в нее. Не в физическом смысле, конечно. Ей было сорок восемь – на несколько лет меньше, чем ему. Она была стройная, гибкая и в хорошей форме, с невероятно белыми зубами и невероятно светлыми волосами. Прикасаться к ней было все равно что прикасаться к ледяной глыбе. В этом была своеобразная красота и хрупкость, которая казалась ему привлекательной. Однако имелась и опасность. Если Си-Си сломается, расколется, то и его разорвет в клочья.

Но дело было не в ее внешности. Глядя, как она ласкает свою книгу – с большей нежностью, чем когда-либо ласкала его, – он спрашивал себя, не проник ли ее внутренний лед и в него, может быть во время секса, и не замерзает ли он сам теперь изнутри. Он уже и без того не чувствовал своего сердца.

В пятьдесят два Сол Петров только-только начал замечать, что его друзья уже не такие блестящие, не такие умные, не такие стройные, какими были когда-то. Честно говоря, большинство из них начало утомлять его. Да и они, общаясь с ним, случалось, красноречиво позевывали. Они обрастали жирком, лысели, становились скучными. И он подозревал, что такие же трансформации происходят и с ним. Его не очень огорчало, что женщины теперь редко заглядываются на него, или что он начал подумывать, не поменять ли горные лыжи на беговые, или что семейный врач назначил ему УЗИ простаты. Все это он мог принять. Беспокоило и пробуждало Сола Петрова в два часа ночи другое: тот же голос, что в детстве нашептывал ему, будто под кроватью живут львы, теперь уверенно шептал, что людей от него тоска берет. Сол глубоко дышал темным ночным воздухом, пытаясь убедить себя, что с трудом сдерживаемые зевки его визави за обедом сегодня объяснялись выпитым вином, или magret de canard [1], или обволакивающим теплом в монреальском ресторане, куда они явились в своих практичных зимних свитерах.

А ночной голос все продолжал ворчать, предупреждая Сола о подстерегающих его опасностях. О неминуемой катастрофе. О том, что он слишком много говорит, о том, что он перестал быть интересным, о том, что люди вокруг него слишком часто закатывают глаза. О том, что его собеседники украдкой поглядывают на часы, выжидая удобного момента оставить его. О глазах, обводящих комнату в отчаянных поисках более занимательной компании.

И потому он позволил Си-Си соблазнить его. Соблазнить и проглотить, и, таким образом, лев из-под кровати переместился в постель. Сол начал подозревать, что эта поглощенная собой женщина наконец поглотила себя целиком, поглотила своего мужа и даже свою кошмарную дочурку, а теперь принялась поглощать и его.