Mila Mazan - ПоDруга MаNьяка

– Смотри куда прешь,– донесся голос незнакомца.

– Иди на хер,– отговорился Ди и получил в голову кулаком.

Во время падения агрессор испарился в неизвестном направлении, а когда борзый пострадавший упал. Попытался встать, но учитывая состояние, вы понимаете – это было почти невозможно. И скорее всего, он бы еще несколько минут тщетно пытался оказаться на ногах. Корчился на коленках и веселил бы проходящих мимо. Так бы и было, если бы судьба не подкинула маленький сюрприз.

Компания проходящих мимо ребят и девчонок при виде пьяного засмеялась.

– Посмотрите,– одна из девушек была не очень воспитанной и даже ткнула пальцем.

Он видел ее размазано, только то, что девчушка была светловолосой.

– Хм, курица,– прорычал не трезвый молодой человек, пытаясь встать.

– А ну не тыкай пальцем,– примерно оттуда же донесся довольно знакомый голос и очень расстроено,– Ди? Это ты?

– Ден,– увидел очерки беловолосого парня,– не трогай меня, я сам,– горделиво отказывался от помощи, представляя, как на него сейчас смотрит его друг.

Остро своими голубыми и впалыми глазами на остром лице. Этот вечно выглаженный по строчке мачо, с уложенной прической из светлой копны волос. Интересно улыбается ли он сейчас своими устами или кривит уголки к подбородку?

– Вставай, Ди. Вставай, – подобно учителю его знакомый журил его и поднимал за руки,– ты снова с этими придурками напился? Не надоело тебе?

– А ты не лезь,– бормотал он, случайно прикусив язык,– и сам пьешь не меньше.

– Да пьем, но не так, да и как не лезть? Твоя мамка мне звонила, искала тебя, ищут тебя,– сопереживающей интонацией оповестил Ден,– а ты тут.

– А чего это она тебе звонит? Хочет нянькой тебя ко мне приставить? – подняться не получалось,

– Стас! Иди сюда,– понимая, что поднять его самому не удастся, беспокойно подозвал товарища.

«И этот тоже тут»,– только и успел подумать он, как услышал отклик,– иду,– мелкий с глазами бусинками и острым подбородком, быстро оказался рядом,– дружище, вставай,– перехватывая своими худенькими, но жилистыми конечностями руку друга со второй стороны.

– Дружище? Я года два с вами не виделся, как переехал к бабке, вы как звать меня, не забыли, не понятно. Так что, пошли на хер.

– Ты чего грубишь? Мы тебе звонили и приезжали к тебе на район, но ты морозился сам,– маленький силуэт Стаса разглядывался лучше всех, из-за его роста и свет хорошо попадал, освещая его физиономию, непропорционально густые брови нахмурились, морща переносицу недоумения, он смешно приподнимал нос картошкой.

– Плохо звонили, значит,– отталкивая от себя и с трудом сдерживая смешок от моськи двоящегося лица друга.

– Так пойдем с нами,– попытались взять с двух сторон под руки.

– Да щас,– каким-то чудом Ди вырвался, со всех ног уносясь в сторону с трудом удерживая равновесие.

Ден попытался догнать, теряя друга в темноте,– да иди ты, я бегать за тобой не буду. Отрезвеешь, звони!

Перед глазами Ди, словно медленно закрывалась занавесь, еще немного и включиться автопилот, но он сопротивлялся, как мог. Звук сердца отдавал в уши, давило голову и ему даже становилось страшно. Темнота пыталась утащить его куда-то очень глубоко. И он не сдался, только моргнул.

– Стоять,– пробормотал он, открывая глаза уже в горизонтальном положении лежа на спине,– что за фигня?

Рассвет встречал его розовыми красками, не высоко летали ласточки и пищали. Присев на пятую точку оглянулся. Чисто поле вокруг, травка да полевые цветочки. Ни домов не зданий, опознавательных знаков тоже. Ветерок обдувал мокрую одежду на замерзшем теле. Трусясь от холода, он взялся растирать себе предплечья и посмотрел вниз.

– Что? – Штаны были в крови, от испуга он даже подпрыгнул на ноги.

– Где,– посмотрел на руки и одежду, он весь был в ней, полностью.

– Вспомнить бы что, но ничего, пусто. Подумал, может быть пырнул кто, в поисках глубоких ран, но порезов не было, так пару царапин,– бля, бля,

Ни как попал сюда, ни что делал. А когда пронизывающий его уши стон донесся с расстояния двух метров, вообще чуть деру не дал, но сохранил самообладание.

– Мама, мамочка,– из высокой травы еле слышался голос девушки.

Там лежала голая девчушка в грязи лет наверно семнадцати. Ее белые волосы были в крови, все тело в резаных ранах, от страха ему показалось, что она была чуть ли не разорвана. С трудом удержал рвотный рефлекс, но присмотрелся и понял, это были не глубокие порезы.