Дэй Кин - Моя плоть сладка (сборник)

— Каким образом?

— Он сказал нам, что вот уже сорок лет уходит играть с друзьями в карты. Он сказал, что был там и в ночь убийства. Нам только и оставалось, что проверить его заявление, и мы бы узнали, что оно липовое. Это было полным доказательством. Но я, идиот, не подумал об этом! Потом еще лучше. Он знал, что мы не могли не заметить битое стекло в коридоре. Ты помнишь, что он сделал?

— Ну, продолжай!

— Подумай! Мы собрались уходить. Что дальше?

— Ну... какие-то старые часы начали бить...

— Да, и он взглянул на свою руку, на которой не было часов. Он нахмурился и посмотрел на другие часы. Джефф, эту пантомиму надо понять. Привычка! Часов нет, но он смотрит на руку.

Да, все так и было. Бенколин прав.

— Несколько раз он готов был почти сдаться. Помнишь, когда вмешалась его жена? Он проявил почти сверхчеловеческую власть, взглядом заставив замолчать мать, у которой убили дочь. Да и разговаривал он довольно резко. Даже это могло насторожить.

— Но что вы сделали? — спросил Шамон.

— Перед приездом сюда,— медленно проговорил Бенколин,— после того как я узнал, что случилось, я позвонил Мартелю. Я сказал ему, что все знаю, сообщил ему об имеющихся доказательствах и сделал некоторые намеки.

— Ну?

— Он поздравил меня.

— Опять хвастовство! — возмутилась Мари Огюстен. — Аристократы! Этот человек — убийца! Он совершил жестокое и хладнокровное убийство. И что вы сделали? Вы дали ему возможность бежать.

— Нет,— холодно возразил Бенколин.— Но я хотел это сделать.

— Вы хотите сказать...

Бенколин встал. Он печально улыбнулся.

— Я хочу сказать, что этот игрок попал в положение, хуже которого я никому не мог бы пожелать. Это может стоить мне службы, но я буду судить его по законам Мартелей. Мадемуазель, вы можете принести сюда телефон? У вас хватит провода?

— Не думаю, что понимаю вас...

— Отвечайте, вы можете это сделать?

Мари Огюстен встала, обиженно поджав губы, и вышла. Вскоре она вернулась с телефоном. Поставив его на стол, она села на свое место.

— Если мсье объяснит, в чем дело...

— Благодарю. Я буду говорить так, чтобы все слышали. Джефф, придвинься ко мне.

Я повиновался. Что он будет делать? Бенколин встал.

— Алло! Бульвар Инвалидов, 12-85...

Глаза Бенколина были закрыты, ногой он отбивал такты.

— Это номер Мартеля,— объяснил Шамон.

— Алло! 12-85? Спасибо. Я хочу поговорить с полковником....

Огюстен громко засопел.

— Он сидит в библиотеке,— сообщил нам детектив.— Да? Полковник Мартель? Говорит Бенколин.

Он держал трубку, чуть отодвинув ее от уха. В комнате было так тихо, что мы услышали ответ.

— Да, мсье! — сказал голос.— Я ждал вашего звонка.

— Я хотел вам сообщить, что уже пора...

— Да?

— Я говорю, что вынужден получить ордер на ваш арест...

— Естественно, мсье! — Голос звучал нетерпеливо.

— Я упоминал о. скандале, который может разразиться вокруг вашего имени. Вокруг вас, вашей дочери и вашей жены...

— Ну, мсье?

— И я уже спрашивал, имеется ли в вашем доме яд. Вы ответили, что у вас есть цианид. Вы сказали, что это безболезненно и быстро и...

— Я снова повторяю мсье,— прогремел голос Мартеля,— что я готов к игре и не боюсь гильотины,

— Дело не в этом, полковник,— мягко произнес Бенколин.— Допустим, вы получили мое разрешение выпить цианид вместо...

Мари Огюстен вздрогнула...

— Вы настоящий спортсмен и если хотите остаться...

— Не понимаю.

— Если вы выпьете этот цианид, полковник, ваша вина искупится. Я сумею сохранить дело в тайне. Связь вашей дочери с клубом и ее дела останутся скрытыми от всех. Клянусь вам! А вы знаете, что я умею держать слово.

Мы услышали тяжелое дыхание.

— Что... Что вы имеете в виду?

— У вас единственный шанс, полковник. Ваше имя останется честным для всех, кто носит его. Для всех! И если я, представитель полиции, говорю это, значит, так и будет. Подумайте о возможных последствиях. Как вам иначе удастся избежать разговоров и сплетен, что ваша дочь была проституткой?

— Ради бога! — прошептал Шамон.— Остановитесь!

— Я не смогу спасти вас от этого, полковник.

— Пока я не понимаю...

— Позвольте вам объяснить. Цианид у вас в руке?

— На столе. В маленьком пузырьке. Я много думал об этом...

— Примите его, полковник. Да! Да! Это будет честная смерть.

Наступило молчание. Бенколин продолжал отбивать ногой такты.

— Поняли? Отец смыл позор своей дочери со своего имени. У вас есть карты на столе? Нет, нет, я не шучу... Есть? Великолепно! Теперь, мсье, я предлагаю... Берите наугад две карты. Первую — для меня, вторую —себе. Так. Вы один, никто не узнает, какие это карты, но мне вы скажете...