Илья Риф - Великий комбинатор возвращается!

От сознания своей значительности и от груза ответственности на него свалившейся, лицо Виктора Михайловича как-то вдруг опухло и стало совершенно пунцовым.

– Так точно! – неожиданно закричал он. – Рад стараться, Ваше Превосходительство!

Остап подозрительно посмотрел на ретивого "полковника": – Уж не рехнулся ли умом, бедняга?

Но выбора не было…

– Вот вам на расходы, полковник, – Бендер вручил Полесову сторублевую бумажку.

Слесарь ошалело смотрел на сторублевку – таких «бешенных», денег он никогда в руках не держал.

– Кругом! – скомандовал Остап. – Шагом марш!

Сделав несколько строевых движений, слесарь-полковник вдруг сорвался на бег и скрылся за поворотом.

Бендер, проводив взглядом неожиданного помощника, открыл ворота, сел в свой злополучный автомобиль и выехал со двора.

Отправляясь в Черноморск на поиски беглого предводителя дворянства, он и не предполагал, как надолго покидает свое жилище, и что ждут его дальние дороги и опасные приключения.

В гостинице Ипполита Матвеевича ждал встревоженный Федор Востриков. Бывший батюшка решил, что Воробьянинов сбежал и бросил его без средств существования на произвол судьбы.

– Что он будет делать один в чужом городе? – отец Федор горько заплакал, вспоминая уютную больничную палату в Старгородской психиатрической лечебнице, щи с мясом, которые давали на обед, и матушкины воскресные пирожки с яблоками. А теперь он пропал! Зачем он снова пустился в погоню за сокровищами; зачем поверил Воробьянинову? Но ведь они нашли бриллиант! Вернее, нашел его он , Федор Востриков , а этот сумасшедший старик, бывший предводитель дворянства, подло завладел сокровищем и скрылся в неизвестном направлении.

Но тут дверь отворилась и в комнату вошел Ипполит Матвеевич; лицо предводителя заметно осунулось и было землистого цвета, под глазами четко выделялись темные круги. Воробьянинов тяжело опустился на койку и застонал.

Отец Федор бросился к компаньону и запричитал:

– Что с вами, Ипполит Матвеевич? Что случилось?

Предводитель болезненно вздрогнул и глухим голосом произнес:

– Печень что-то прихватила, – и подозрительно посмотрел на Вострикова.

И тут святой отец учуял запах пива, который явственно распостранялся по комнате от стонущего Воробьянинова, но виду не подал и продолжал суетиться возле лежащего на койке партнера.

– Сейчас я чайку принесу гаряченького, с сахарком! От чая всякая болезнь проходит, чай первое средство от печени, – и Востриков побежал в буфет за чаем. – Напился, старый идиот, и мучается, – злорадствовал он. – Так ему и надо! Но сейчас Воробьянинов ему нужен здоровым, чтобы он, Федор Востриков, смог вырваться за границу; там он найдет способ, как завладеть сокровищем и избавиться от дурака предводителя!

Отец Федор купил в буфете стакан чая и побежал отпаивать Ипполита Матвеевича. Воробьянинов покорно выпил чай и ему, действительно, стало легче. Печень успокоилась, в голове затуманилось и предводитель дворянства забылся тяжелым сном. Святой отец внимательно рассматривал спящего Воробьянинова и страшные мысли наполняли его безумную седую голову:

– Спит предводитель, ничего не слышит и не видит. Грохнуть его по голове тяжелой табуреткой, забрать бриллиант и бежать подальше; или достать из чемодана кухонный нож, чикнуть предводителя по горлышку, и поминай, как звали. И тогда сокровище будет принадлежать только ему, и заживет бывший святой отец Федор Востриков, как граф какой-нибудь, в Монте-Карло или в Лондоне, а может быть, все-таки, в Самаре, возле своего свечного заводика. Нет, таки в Монте-Карло, – еще из семинарских лет отец Федор помнил книжку с красочными иллюстрациями о сказочном княжестве Монако, и праздничном городе Монте-Карло, с раскошными виллами на приморских, покрытых пальмами и кипарисами, скалах, белоснежными яхтами и многопалубными океанскими лайнерами в порту. От сказочных мечтаний у Вострикова закружилась голова, он живо представил себе будущую раскошную и беззаботную жизнь в теплом, свободном, благодатном краю. Но, опомнившись, святой отец понял, что никогда не решится на такой отчаянный поступок: во-первых, – это большой грех перед богом, а во-вторых, – у него, никогда не убившего даже мухи, духу на такое злодеяние не хватит.

– А потому, – решил Востриков. – Надо притворяться и всячески угождать Воробьянинову, следить, чтобы предводитель не скрылся сам, вместе с ним бежать в свободный мир. Даже если сейчас, допустим, и завладеть сокровищем и сбежать от Ипполита Матвеевича, то превратить бриллиант в деньги он не сможет. А значит, у него есть один путь к багатству: уходить вместе с бывшим предводителем.