Анатолий Ковалев - Кровавый источник

— Не обращай внимания, — посоветовал он и без перехода спросил: — Что ты думаешь делать дальше?

— Криворотый сказал, что сработаемся, но мне уже все осточертело! Я больше не могу! Не могу видеть эти рожи! — Она едва сдерживалась, чтобы не разреветься. — Может быть, вы с Мишкольцем возьмете меня к себе? Я согласна пойти в продавщицы.

Разговор принял неожиданный для Балуева оборот.

— Тебе могут отомстить за предательство.

— Неужели они будут выяснять отношения с бабой?

— А Кристина?

Это ее убедило, и она замолчала.

— Я понимаю, как тебе тяжело. Ты, конечно, нам здорово помогла. Во многом благодаря тебе не развязалась новая война, не пролилась чья-то кровь. И мы обязаны тебя защитить. Но пойми, что все только начинается. Мы совсем не знаем этого человека, вдруг ставшего боссом. Он явно подсидел Стара. Мишкольц вряд ли станет с ним делиться. Он и Стару пообещал пересмотреть их условия. Если окажется, что криворотый был как-то связан с Фаном, а я теперь подозреваю, что они связаны, тогда следующий ход будет за нами.

— Я не разбираюсь в шахматах, — беспомощно развела она руками.

Он видел, как она устала, и все же не мог не говорить о делах.

— Попробуй начать с ним работать, — предложил Гена, — а мы тебя прикроем в случае чего.

Света долго молчала, будто дремала в предчувствии не лучших снов.

— Хорошо, — наконец выдавила она. — Я попробую. — И тут же предупредила: — Но в мае возьму отпуск. Поеду куда-нибудь, развеюсь…

Геннадию вдруг стало обидно, что она поедет без него, будто он имел на нее какие-то права. Они распрощались сухо, по-деловому. Совсем не так, как встретились.

Уходя, она не удержалась от насмешки:

— Привет Марине! И мои поздравления с приобретением!

Только Чушка понимала ее по-настоящему и слизывала своим мягким, шелковым язычком слезы, бегущие по щекам.

— Все они подлецы! — жаловалась она собаке. — Все без исключения…

Фан не предполагал, что так надолго задержится в городе. Однако хозяин подвел. Билет на самолет был помечен завтрашним числом.

— Ай-ай-ай! — сочувственно качал головой Поликарп. — Совсем склеротиком стал, мухомор-поганка! Числа перепутал! Вот беда! Но ты, голуба, не расстраивайся, — похлопал он Романцева по плечу, — переночуешь у меня, а завтра в добрый путь! Тут ты в полной безопасности. Заодно покумекаем, как дальше жить…

Это все он выложил Фану во дворе собственного дома, когда темно-серый «вольво», доставивший наемного убийцу, еще стоял у ворот и трое парней в кожаных куртках недвусмысленно держали руки в карманах и ждали команды босса.

Афанасий посмотрел на парней, потом на Карпиди. Никогда он особенно не доверял этому человеку, но тот слишком много сделал для него. Он обязан ему жизнью.

Ни за какие коврижки не выманил бы его из Греции шурин со своими дурацкими, карьеристскими замыслами, если бы не Поликарп. Больше ему делать нечего — подставлять под топор свою голову ради удовольствия шурина. Правда, тот обещал деньги, и немалые. «У тебя что, своих людей нет?» — спросил он шурина в ответном письме. «Мои люди преданы Стару, — ответил тот в новом послании, — а я хочу действовать в тайне от босса».

Криворотый знал, что делает, и сыграл на чувстве мести. Подзадоривал его в письмах: «Неужели ты забыл? И простил ему смерть товарищей?»

Фан и в самом деле распалился, но не мог вернуться без согласия Карпиди. К тому же сомневался в надежности «крыши» родственничка.

Он связался с Поликарпом по телефону и изложил ему суть писем криворотого. Это было в самом конце прошлого лета, когда Карпиди с интересом наблюдал за раздраем в организации Шалуна — Мишкольца. Его всегда поражал этот тандем, и он ждал развязки. И сообщение Фана о претензиях криворотого было весьма кстати, ибо новая война между этими кланами была на руку хитромудрому греку, мечтавшему о расширении своих ущербных, окраинных владений.

«Приезжай! — таков был приказ хозяина. — На месте разберемся».

И он приехал. Поселился на старой квартире шурина. Сам Максимовских предпочитал жить в загородном доме.

Ни черта у него не было, кроме амбиции, у этого родственника. Никакого плана в голове. Пустота. Все делалось с подсказки Поликарпа, за спиной криворотого. Фан только подбрасывал Максимовских идеи, выдавая их за свои, и тот с радостью соглашался. Криворотому нужно было только одно — сесть на место Стара. А Поликарпу — развязать войну между кланами. Криворотый достиг своей цели. Поликарп — нет.