Анатолий Ковалев - Гробовщик

— Зато многие любили его сыновей, — возразил Гена.

— А Ицик? Его разве не любили? Его знала вся страна. Он дарил людям красоту.

— И поэтому вы принесли ему в жертву флейтиста, парня, который тоже собирался дарить людям красоту? А потом одного за другим убирали участников съемок. Все ради красоты? И о племяннике Ицика вы тоже здорово позаботились…

— Ему-то грех жаловаться! Он бы никогда столько не заработал!

— Неужели, втиснув Гольдмаха между двумя ненасытными боссами, вы не предполагали, что начнется охота? Что его постараются убрать всеми правдами и неправдами? Да вы его просто подставили. А потом подставили Жигулина и Окуня. И там не обошлось без невинных жертв. Боссы угрохали Пентиума и двух его любовниц. А племянник Ицика едва не оказался за решеткой. И все ради красоты? Сосчитайте трупы, Георгий Михайлович. Чем вы лучше Гробовщика?

— Ну, спасибо, дорогой! Уж от тебя никак не ожидал! — Старый босс заерзал в своем кресле. — Кто-нибудь еще знает? — осторожно поинтересовался он. Балуев сделал отрицательный жест. — Это хорошо, Геночка. Это замечательно, ведь ты умеешь держать язык за зубами.

Геннадий видел, что старик испугался так, что готов был стелиться перед ним. И он пожалел об этом разговоре.

— Не беспокойтесь, Георгий Михайлович, у меня завтра поезд в девять утра.

— Это ты правильно придумал. Молодец. Куда едешь?

— В Москву.

— Надолго?

— Навсегда.

— И Володя отпускает? Зря, зря отпускает. Впрочем, это не мое дело. Хочешь совет? Не задерживайся в Москве. Езжай дальше. Как можно дальше, Геночка! Как можно дальше…

В шесть утра уехали последние гости. Банкет удался на славу, так считал мэр. Даже Шалун со своей братвой не испортил праздника. Впрочем, он уехал вслед за Соколовыми, словно хотел их догнать на большой дороге.

Мишкольц обнял Геннадия.

— Провожать не поеду, — сказал он. — Терпеть не могу отходящих поездов.

— Ну, давай пять! — пожал ему руку Охлопков. — Когда стану директором музея, приезжай посмотреть, если не сдохнешь от зависти.

— Не сдохну, — пообещал Балуев бывшему однокурснику, — а ты, главное, не задавайся!

Светку он обнаружил в одной из спален, куда ее отвела Анхелика.

— Что ж ты так напилась, старуха? — ласково будил он депутата Городской думы. — А кто доставит нас домой?

Она приводила себя в порядок не меньше часа, принимала душ, красилась. Они покинули дом последними. Хозяин уже отдыхал, а в зале какие-то тетки в синих халатах прибирались и драили пол.

Небо начало проясняться, когда они мчались по пустынной дороге, вдоль сосняка. Потом повернули, оставив справа черный силуэт монастыря. Ему казалось, что и эти древние сосны, и этот недавно восстановленный монастырь сами прощаются с ним навсегда.

Когда проезжали по Главной площади, он попросил ее заехать во двор за памятником Ленину. Светка не задавала лишних вопросов, как зомбированная выполняла все его пожелания.

Он прислонился к обветшалой стене сараюшки и простоял так минут пять.

— Долго еще будешь обниматься с этим сортиром? — не вылезая из машины, крикнула Света.

— Хотелось бы войти внутрь, — размечтался Гена. — С детства люблю запах красок.

— Ну-ну, войдешь, а завтра милиция снимет тебя с поезда. Здесь давно уже нет никаких мастерских, только вывеска осталась.

— А что же тогда?

— Склад какой-то торговой фирмы. Здесь, Геночка, давно уже пахнет по-другому. Садись, романтик, а то мы так и не доедем.

Он машинально поднял голову и посмотрел на окна квартиры Гольдмаха. В окнах горел свет.

— Он что, рехнулся?!

— Ты о ком?

Ответа она не дождалась. Балуев бросился к подъезду.

— Кто из нас наклюкался у мэра? — пожала плечами Кулибина.

На его звонок ответил испуганный девичий голос.

— Вы — Лика? Я — Мишин друг. Откройте.

Светловолосая девушка, с короткой стрижкой, с изможденным, уже не девичьим лицом, отступила в глубь прихожей.

— Ой, вы меня, наверно, обманули! — всплеснула она руками.

По всей видимости, ее смутил респектабельный вид незнакомца и особенно смокинг.

В комнате заплакал ребенок.

— Вы вернулись с малюткой?

— Я. знаете ли, сбежала от мужа. — Она развела руками и всхлипнула совсем по-детски. Видно было, как нелегко ей дался этот побег. — Вот приехала. Родители ничего не знают. И Миши дома нет. Хорошо, что я сохранила ключи. Вы случайно не знаете, где Миша?

Она смотрела на него, широко раскрыв глаза, чувствуя в нем доброго человека.