Эндрю Бергман - Большая чистка сорок четвертого года. Кот привратника

Двое горилл вынырнули из-за угла и мчались к нашей кабине. Сердце у меня замерло.

— Извините, джентльмены, — сказал лифтер и захлопнул дверь прямо перед их носом.

Двадцать этажей мы пролетели без остановки. Я повернулся к Сэвиджу:

— Отличный старт.

Он улыбнулся в ответ, но был бледен и выглядел растерянно. Его можно было понять: он, пятидесятидвухлетний, великолепно воспитанный и образованный, влиятельнейший и авторитетнейший, в дорогом своем синем в серую полоску костюме — драпает, как заяц, от неизвестных темных личностей… может быть, впервые в жизни! Для него это было, конечно, необыкновенное ощущение, но держался он, в общем-то, молодцом.

— Чертовски жаль, что я сшиб того мальчугана, — пожаловался он, вытирая лоб безукоризненно чистым платком. — Чертовски неприятно получилось.

— В худшем случае он заработал шишку. Побеспокойтесь о себе.

Туристы в кабине взахлеб говорили о предстоящем шоу. На двадцать пятом мы посторонились, выпуская их. Они отправились осматривать гримерные. Я почувствовал, как напрягся во мне каждый мускул, когда лифтер поднял кабину еще на этаж и вопросительно посмотрел на меня. Сэвидж закусил нижнюю губу. Мы вышли и стали искать студию 6Д.

Днем я созванивался с Фейгенбаумом и предупредил его, что мы все-таки явимся. Он удивился: «Зачем, если выступления не будет?» Я объяснил, что наше появление необходимо в любом случае. Он без энтузиазма ответил, что ждет нас в студии 6Д.

В студии 6А заканчивалось «Свидание с Джуди», и тридцатилетняя куколка с желтыми кудряшками заученно строила из себя пятнадцатилетнюю целку. В студии 6Б четверо солидных мужчин и одна женщина стояли перед микрофоном и готовились ужасаться жестокости «Железной руки».

Пока что они перечитывали текст сценария и обменивались шутками. Я пожалел, что у меня нет времени рассказать им, как выглядит театр ужасов на самом деле. Студия 6В, предназначенная для военно-политического обозрения, была пуста, а студия 6Г представляла собой огромное помещение, подготовленное для приема зрителей «Пепсидент-шоу». Музыканты на эстраде уже настраивали инструменты или травили друг другу анекдоты. Нам-то нужна была студия 6Д, но, чтобы туда пробраться, пришлось довольно долго бежать по коридору до поворота, а за поворотом мы нарвались на засаду. Ну да, нас уже поджидали отлично накачанные парни в черных рубашках, они стояли, потягиваясь и зевая, ух, как им хотелось размяться!

— Назад! — прошептал я банкиру, но опоздал, он уже выскочил из-за угла и был ими замечен.

— Это они! — раздался радостный вой.

— Сюда! — Я схватил Сэвиджа за плечо и вытолкнул на пожарную лестницу. Не чуя ног, мы пролетели лестничный марш и очутились на двадцать пятом. Девушка-экскурсовод вела группу хохочущих туристов, посвящая их в комические стороны радиовещания. Они шли навстречу нам по ярко освещенному коридору.

— За этими дверями, — рассказывала экскурсовод, — находятся гримерные, в которых готовятся к выступлению актеры, занятые в таких вот, как сегодняшнее, публичных шоу. Сегодня вы увидите Шарлотту Гринвуд, Марти Малнека с его оркестром и, конечно, участников программы «Тяп-ляп».

С пожарной лестницы доносился тяжелый топот.

— В гримерную! — скомандовал я, и мы пронеслись мимо восхищенных туристов — они-то решили, что представление уже началось и мы разыгрываем перед ними какую-то интермедию или, по крайней мере, репетируем ее. Экскурсовод тоже с интересом посмотрела на нас, но повела группу дальше, как раз мимо двери на пожарную лестницу. Оттуда вывалились две гориллы. Сэвидж и я прильнули к стене и чудом оказались вне поля их зрения — нас заслоняли туристы. Гориллы снова исчезли в дверном проеме, а мы вбежали в гримерную — это была длинная комната, разделенная перегородками и, слава Богу, пустая.

— Посидим пока здесь, — сказал я.

Прерывисто дыша, мы рухнули на диван.

— Ливайн, мы проиграли, — первое, что сказал Сэвидж, отдышавшись. — Давайте подумаем, как нам унести отсюда ноги подобру-поздорову.

— Ну уж нет. Мы далеко зашли, и глупо поворачивать обратно. Осталось всего ничего — попасть в студию шесть Д. Для этого нужно пробежать по коридору несколько десятков ярдов. Дело техники.

— Но они уже засекли нас!

Дверь отворилась. Я замер. Вошел юноша в красно-белом спортивном пиджачке, белых брючках в обтяжку и белых же ботинках. Еще и соломенное канотье украшало его, несомненно, пустую голову.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросил он приветливо.