Эндрю Бергман - Большая чистка сорок четвертого года. Кот привратника

В тот четверг с утра я был страшно занят: прихлебывал кофеек из бумажного стаканчика и наблюдал, как в окнах здания напротив служащие перетасовывают свои бумажки. Я уже совсем помирал со скуки, когда хлопнула дверь в приемной и вошла блондинка лет двадцати, вошла и села под плакатом, призывающим приобретать облигации военных займов.

— Идите сюда! — крикнул я ей. — Все равно, кроме меня, в конторе никого нет!

Она поднялась, поправила юбку и быстро прошла в кабинет. Была она довольно высокая и держалась свободно, голубые глазищи на фоне пудры в дюйм толщиной так и сверкали, рот небольшой, а вот нос… нос был такой правильный, такой идеальный, ну просто чудо, а не носик.

— Это вы Джек Ливайн? — спросила она.

— С утра был им.

— Забавно.

Я не понял, что она имела в виду, впрочем, до половины одиннадцатого и не обязан был понимать. Зато с возрастающим интересом отметил, как величественно эта девица положила ногу на ногу, устраиваясь в кресле. Лишь считанные счастливицы рождаются с такой фигурой. Остальные должны, что называется, работать над собой. Кстати, со счастливицами мне приходилось иметь дело чаще. Правда, я всякий раз заставал их уже в состоянии rigor mortis [1] Трупное окоченение. . Такая невезуха.

— Мне нужен шамес [2] Служка в синагоге; на сленге — сыщик. , - сказала она.

— А что, уже Йом кипур [3] Еврейский религиозный праздник, Судный день, когда верующие каются в грехах и просят прощения за содеянное. ?

— Простите?…

— Ладно, проехали. — С утра я обычно болтаю всякие глупости. — А зачем, собственно?

— Даже не знаю, с чего начать, мистер Ливайн.

— Начните с самого неприличного. Всю эту неделю я безумно скучаю.

— А вы всегда ведете себя по-хамски с теми, кто вас нанимает?

Ого, к нам, оказывается, пожаловала светская дама.

— Представьте, всегда. Но я понравлюсь вам гораздо больше, когда мы познакомимся поближе. Все так говорят. Сигарету?…

Она отрицательно и даже как бы в некотором смятении затрясла головой. Похоже, она все-таки здорово нервничала, хотя и изо всех сил старалась этого не показывать.

— Отлично. Тогда перейдем к делу. Ваше имя?

— Керри Лэйн. Я хористка в театре-буфф. — Она инстинктивно взглянула на свои ноги. Я тоже не удержался полюбоваться ими лишний раз. — Правда, в настоящее время мне предложили кое-что посерьезнее. Я получила роль в «Солдатском клубе». — Она посмотрела на меня многозначительно. Ожидала, наверное, что я упаду со стула от восхищения.

— Ну и что вы на меня так смотрите? Я перестал посещать подобные заведения с тех пор, как увяла «Ирландская роза Эби». Вот эта штука была мне по душе.

— Да, была такая, — подтвердила она разочарованно. — Ну, в общем, у меня роль младшей сестры главной героини. А ее играет сама Хелен Огаст.

Я знал, кто такая Хелен Огаст, но пожал плечами. По четвергам я люблю прикидываться шлангом.

— Как бы то ни было, я появляюсь на сцене в тот момент, когда Хелен и Джерри Свенсон, он играет ее суженого, начинают целоваться. Прощальная ночь и все такое, а утром он отправляется воевать с япошками.

— Похоже, на этом зрелище можно неплохо оттянуться.

— Не смешите. — Она состроила гримаску и вдруг потупилась, как девчонка, принялась рассматривать свои ногти. Я начинал проникаться к ней симпатией. — И все равно это лучше, чем сидеть три года в аптеке Шваба и ждать, когда кому-нибудь в Голливуде придет в голову пригласить на роль…

— Так и не дождались?

— Какое там! Перебивалась массовками, а в «Осажденном городе» прогулялась мимо Джимми Кани и Энн Шеридан. На это не проживешь. Мне надоела голодуха, и я автобусом через всю страну махнула сюда. Путешествие не из приятных, зато теперь у меня постоянная работа, я нормально питаюсь и вообще стала паинькой.

Впервые за время нашего разговора на ее лице появилась улыбка. Не такая ослепительная, как софиты на стадионе «Поло граундз», но все равно очень милая.

— И поэтому вам понадобился частный детектив?