Виктор Мануйлов: Жернова. 1918–1953. Большая чистка

Тридцать седьмой год начался снегопадом. Снег шел — с небольшими перерывами — почти два месяца, завалил улицы, дома, дороги, поля и леса. Метели и бураны в иных местах останавливали поезда. На расчистку дорог бросали армию и население. За январь и февраль почти ни одного солнечного дня. На московских улицах из-за сугробов не видно прохожих, разве что шапка маячит какого-нибудь особенно рослого гражданина. Со страхом ждали ранней весны и большого половодья. Не только крестьяне. Горожане, еще не забывшие деревенских примет, задирали вверх головы и, следя за низко ползущими облаками, пытались предсказывать будущий урожай и даже возможные изменения в жизни страны.

Бабки нашептывали: «В Священном писании сказано: вода разольется по всей земле, огонь пожжет все живое — и сойдет на землю Антихрист, и наступит конец Света».

Молодежь к этим предсказаниям относилась с презрением, она твердо знала: Бога — нет, Антихриста — нет, а посему, если конец Света и наступит, то каким-то естественным путем; и была уверена, что именно от нее, молодежи, зависит все на этой земле, — как в настоящем, так и в будущем, — а тот факт, что стариков, с их предрассудками, бескультурьем и неграмотностью, отодвигают на вторые и третьи роли, считала делом вполне закономерным и правильным. Мало ли что кто-то вместе с Лениным создавал партию большевиков; мало ли что кто-то брал Зимний или штурмовал Турецкий вал! Это ж когда было! Если старикам воздавать исключительно по их прошлым заслугам и не принимать во внимание их реакционные замашки, если не видеть их перерождения и сползания к контрреволюции, то социализма не построить, мировую революцию не совершить, а молодым, ко всему прочему, останется лишь подбирать упавшие на дорогу крохи.

Дорогу — молодым! Старикам — почет! И то лишь в том случае, если они помогают молодым или, на худой конец, не путаются у них под ногами.

Страна строилась, бурлила, кипела, жила, несмотря ни на какие снегопады и метели, препятствия и происки врагов советской власти. По всей стране отыскивались и разоблачались вредители, террористы, шпионы и диверсанты, среди которых было так много именно тех, кто больше всего бил себя в грудь по поводу участия в революции и претендовал на всякие привилегии и почести. Газеты писали о том, как дети отказываются от своих отцов-каэров, жены доносят на мужей, изобличая их во вредительстве или в антисоветско-троцкистской деятельности.

Но борьба нового со старым шла не только в СССР. Бурлил и кипел весь мир. Газеты сообщали о сражениях в Испании, в Китае, в Эфиопии, о забастовках в Англии, Франции, Польше, о растущей фашистской опасности. В СССР прибыли первые пароходы с испанскими детьми. Страна встретила их с ликованием. Куда-то пропадали летчики и танкисты, не говоря родным и близким, куда именно. Но не только родные и близкие, знала вся страна, что «пропадают» они в Испанию, где грохочут первые бои мирового пролетариата с мировым фашизмом.

No pasaran! Фашизм не пройдет!

Сталин отложил в сторону вечерние выпуски газет, только что поступившие из типографий, еще пахнущие краской и машинным маслом, раскурил угасшую трубку. С первой полосы «Правды» смотрел на него он сам величиной в половину тетрадного листа, но смотрел выше себя, живого, и мимо. Сталину не понравился его собственный взгляд с газетной полосы, он двумя пальцами брезгливо перевернул газету обратной стороной.

Часы пробили десять раз. Ночь за окном беззвучно ползла по стране. На Дальнем Востоке уже начался новый день.

После декабрьского прошлого года Пленума ЦК миновало не так уж много времени. Пока все идет по плану: Пленум работал в нужном направлении, сглаживая некоторые разногласия и трения, но разногласия и трения были вызваны не желанием противоречить и отстаивать свою точку зрения, а исключительно непониманием политического положения в стране и в мире. Однако главное состоялось: Пленум решительно высказался за Большую чистку. То ли члены ЦК не поняли, под чем они подписались своим голосованием за ужесточение репрессий по отношению к тем, кто нарушает линию партии на ускоренную индустриализацию, так или иначе тормозит ее ход, кто зазнался, потерял бдительность, обюрократился, почил на лаврах благодушия, то ли уверены, что сами они не подпадают под эту категорию лиц, то ли надеются, что их каким-то образом минет чаша сия. Наивные люди. Именно они, члены ЦК, больше всего тормозят развитие страны, именно они больше всего зазнались в упоении властью, именно они больше всего подрывают экономическую и политическую стабильность в стране своими интригами, грызней за местечки и привилегии. Именно их головы и полетят в первую очередь. Но делать это надо осторожно, играя на личных симпатиях и антипатиях, групповых интересах, честолюбиях и прочих человеческих слабостях. Все как всегда — как сто и тысячу лет назад.