Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

У Брука даже дух перехватило.

— Это прекрасно! — сказал он. — Вы об этом уже сообщили?

— Профессор велел сделать цветные снимки. Насколько я знаю, относит это к пятому веку.

— Шестой или пятый, — согласился Брук. Достав лупу, внимательно изучил корабль. — Это пиратский корабль, видите — таран, которым пробивали атакуемое судно. Человек сзади — в доспехах, видимо, капитан или предводитель пиратов, раз у него такой роскошный шлем.

Шлем был сложным головным убором, напоминавшим шляпку изысканной посетительницы скачек в Аскоте, но составленную из металлических полос. Посредине надо лбом львиная голова.

— Интересно, что вы заметили. Существует мнение, что эта гробница принадлежала одному пирату и его семейству. Предполагается, именовался он Трине и был хозяином здешних мест. Возможно, подчинялся волатеррскому лукумону, но мог быть и независим. Его имя фигурирует на раме одной из дверей в Ваде, это на побережье.

— Изумительно! — сказал Брук. — Зимний дворец здесь, летняя дача на побережье, вблизи корабля. Если он был значительным человеком, находка его гробницы приобретает особый вес.

— Разумеется. Мы тоже надеемся.

— Что вы еще нашли?

— Несколько любопытных зеркал и пару алебастровых фигурок. Пойдемте, я вам покажу.

Брук еще раз взглянул на предводителя пиратов, гордо стоявшего на корме своей галеры и глядящего вперед поверх согнутых спин рабов на веслах. Потом последовал за провожатым. Каждая комнатка сообщалась с соседней отверстием в стене вроде мышиной норы.

— Наше продвижение вперед могло бы быть логичнее, разгадай мы план главных ходов, — оправдывался Ферри. — Но мы продвигаемся наугад, опираясь только на силу. А сейчас мы работаем вот здесь.

Камера в самом центре кургана была освещена единственной лампочкой. На одном конце работали двое юношей, долбили мягкий камень стальными долотами и кувалдами. Лица их были черны от пыли, в свете фонаря сверкали только в улыбке белые зубы.

— Это, видимо, гробница остальных членов семьи, пожалуй жен.

На традиционной каменной скамье были расставлены терракотовые сосуды, светильники, гребни и броши, кадильницы на трех козьих ножках.

— Если войти отсюда, — сказал Ферри, — окажемся снова в тех смежных проходах.

— Ага… — Брук пытался представить план всего, что видел. Курган в полгектара мог скрывать неисчислимое множество тайников, и систематически работающая группа археологов могла его исследовать примерно за год. При несистематическом подходе, как здесь, раскопки могли длиться и десять лет. Если оба смежных прохода делят курган примерно пополам, до сих пор работы шли исключительно в левом, или северной, части — по крайней мере, в основном. Хотя… Заметив отверстие в стене справа, он заглянул внутрь. Ферри, шедший впереди, тут же обернулся.

— Туда ходить не стоит, — сказал он. — Почва оседает, нам пришлось ставить подпорки на каждом шагу.

Фонарь Брука бросил в отверстие сильный луч света, который на миг замер на чем-то, стоявшем на каменной скамье в глубине помещения.

— Я не хочу мешать, — сказал из-за спины Ферри, — но до восьми я должен вернуться во Флоренцию. Учитывая, что произошло, я бы проводил вас до машины, если не возражаете.

— Конечно, — ответил Брук. Выключив фонарь, вышел за провожатым под ослепительные лучи итальянского солнца.

— На подробный осмотр нужно больше времени, — сказал Ферри. — Договоритесь с профессором. Пусть проведет вас сам. Вам будет о чем поговорить.

— Буду рад, — рассеянно сказал Брук, думая о чем-то другом. Думал об этом, пока Ферри провожал его к месту, где оставалась машина, и позднее, возвращаясь во Флоренцию.

То, что на несколько секунд он увидел в свете своего фонаря, было шлемом, напоминавшим шляпу модницы со скачек в Аскоте и составленным из металлических долек. Он даже заметил — или ему показалось — и голову льва, украшавшую переднюю часть шлема. Брук ломал голову, как туда мог попасть шлем и почему Ферри не упомянул о нем, а еще — будет ли он там, когда профессор Бронзини найдет время лично провести его по раскопкам.

Аннунциата Зеччи отложила поношенный жакет, на локоть которого пришивала заплату, и спросила:

— Он точно придет?

Аннунциата была красивой женщиной. В свои пятьдесят она сохранила крутые бедра и полную грудь, седые волосы обрамляли лицо, на котором уже начинали появляться морщинки, но которое было живым и полным достоинства.