Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

Через несколько минут возле Бревера остановилось неприметное темно-синее «купе». Инспектор сел в него. Они пересекли Уорвик-стрит, проехали по Кристофер-стрит мимо бара «Шанхай», чья кроваво-красная вывеска была не больше, чем табличка на дверях врача.

На Перри-стрит старший инспектор велел остановиться и ждать дальнейших указаний, а сам неторопливо зашагал обратно к Кристофер-стрит и вошел в бар «Шанхай». Было без четверти час.

Заведение утопало в багровом полумраке. В небольшом зале вдоль продольных стен — небольшие боксы с достаточно высокими деревянными перегородками. Глухие шторы полицией были запрещены, но на пышные драпировки, закрепленные по бокам к перегородкам, это не распространялось. И снаружи все равно не было видно, что там происходит.

У как попало разбросанных столиков сидела пестрая публика — мужчины, женщины, парочки. На миниатюрной танцевальной площадке топталось пять-шесть пар, среди них две женщины и двое мужчин, тесно обнявшихся и почти стоявших на месте. Пианист, тощий парень с душившим его аккордеоном и подросток с трубой изображали оркестр. Воздух был полон дыма, такого густого, хоть режь, и пах острыми дешевыми духами, потом и остывшим табачным пеплом.

Бревер подсел к маленькому столику в углу, огляделся и заметил Гэйтски, занятого оживленной беседой за рюмкой коньяку с молодым человеком, чей облегающий пиджак странно контрастировал с массивной фигурой детектива. О чем могли беседовать слон с газелью осталось для инспектора загадкой. Видимо, Гэйтски оказался в его вкусе. Что ж, может быть, Гэйтски удастся что-то вытянуть.

Экстравагантно одетый мужчина прошел рядом, заметил Бревера, поразмыслив, махнул рукой одной из девиц и показал на нового гостя. «Шеф», — подумал Бревер. Глаз у «шефа» был наметан, чтобы сразу определить, кому нужно женское, кому — мужское общество.

Юная дама была в миленькой плоской шапочке, сдвинутой на затылок, светло-русые волнистые волосы выбивались из-под лакированного козырька. Когда она наклонилась к Бреверу, чтобы принять заказ, появилась вымученная улыбка. Все достоинства, скрытые в вертикальной позиции, были теперь на виду.

— «Мартини», — заказал Бревер. — Сухой!

— Дважды? — спросила она, и улыбка застыла на ее молодом, но уже видавшем виды лице.

— Да?

— Дважды — если пригласите меня выпить с вами.

— Ладно, тогда дважды.

Бревер взглянул на стойку, образовывавшую полукруг у задней стены, рядом с оркестром. Мосилли он узнал с первого взгляда. Тот готовил коктейль для двух длинных бесцветных блондинок, ритмично потряхивая шейкером, на блестящем металле которого отражались блики багровых светильников. Бармен как бармен.

Возле Бревера остановилась продавщица сигарет, втиснутая в гусарскую униформу. Тяжелые бедра грозили вот-вот распороть лосины, мундир обтягивал пышную грудь, руки обнажены до плеч… — возбуждающее зрелище.

— У меня вы получите что угодно, — негромко сказала она, добавив после паузы: — Любые марки, любые сорта.

Бревер с сожалением покачал головой:

— Это не для меня, детка, — курить я бросил еще в колледже. — Он вздохнул и добавил: — Я имею в виду — курить сигареты…

— Ах, так! — понимающе взглянула она, заглянула ему в глаза, оценила весь его вид и потом нараспев сказала: — Если вы перешли на сигары, я могу вам помочь, а вот жевательного табака у нас нет.

Он украдкой взял ее за руку. Музыка играла танго, пары перемешались, к столу долетали обрывки разговоров и смех. Тихо, но выразительно он сказал:

— Нет ли у вас еще чего-нибудь…

Она почувствовала не только пожатие его руки, но и бумажку, скользнувшую к ней в руку. Скосив глаза, увидела пятерку. Деланная улыбка исчезла с ее лица, она якобы уронила пачку сигарет и, поднимая ее, шепнула на ухо:

— Мимо стойки и кухни — руку держите вот так — и по лестнице на второй этаж. «Рифер» сегодня кончился, курить нечего, но кое-что найдется… — Не оборачиваясь, отошла к бару.

«Рифера», — подумал Бревер, — то есть сигарет с марихуаной, нет, но зато есть «кокс».

Он дождался «мартини». Принесли только один. Девица пожала плечами.

— Меня так мучила жажда, нет сил, свой я выпила прямо у стойки — за ваше здоровье! — И она положила счет. Три доллара. Он дал три с половиной; с усмешкой взглянув на монету, ловким жестом крупье она отправила ее в карман.

Бревер незаметно взглянул на Гэйтски, который давно уже должен был его заметить, но тот продолжал оживленную беседу со своим юным визави. Только легкое движение головы, не замеченное никем, дало Бреверу знать — что-то делается.