Артур Дойль - Собрание сочинений - В 12 т. Т. 3 - Собака Баскервилей

— Значит, вы его подозреваете в убийстве брата?

— Ни одной минуты, мой дорогой Уотсон! Молодой человек в этом деле невиннее новорожденного ребенка.

— Но в чьей же голове созрел этот злодейский план? Кому было выгодно устранить жизнерадостного баронета из числа живых?

Холмс загадочно улыбнулся.

— Мне кажется, что разгадать эту таинственную загадку нам поможет нож, который я получил от баронета Арчибальда. На сегодня мы достаточно узнали и остальное время можем посвятить осмотру города, — решил Холмс, и мы, перейдя мост Норрборо, спустились в узкие улицы города.

Зная хорошо моего друга, я не вполне был убежден, что он действительно хочет посвятить оставшееся время простому развлечению.

Холмс никогда не оставлял дело незаконченным, понимая, что каждый утерянный час может затемнить найденный след и оборвать нить разматываемого клубка фактов и предположений.

Действительно, я был прав.

Пройдя в конец улицы, мы завернули в какой-то невозможно темный переулок, скорее дыру, и вошли в лавчонку торговца старым платьем.

Меня поразило то обстоятельство, что Шерлок, никогда не бывавший в Стокгольме, мог так отлично в нем ориентироваться, но я вспомнил те долгие часы, когда он, оставаясь один в каюте парохода, прилежно изучал карту шведской столицы с Бедекером в руке.

— Нет ли у вас старинных национальных шведских костюмов? — спросил Шерлок юркого, угодливого торговца.

Последний, видимо понявший моего друга, на плохом английском языке, состоящем из набора слов, смешанных со шведскими, отвечал, что хотя сейчас он их не имеет, но может через несколько дней приготовить для господина англичанина.

— Откуда вы узнали о моей торговле? — спросил купец.

— Один из моих знакомых пользовался еще не так давно вашими услугами для маскарада, — ответил Холмс.

— Ах, да, — вспомнил торговец, — я еще изумился подобному обстоятельству, тем более что летом у нас, в Стокгольме, не бывает костюмированных балов. У него было странное желание заинтриговать одну даму, загримировавшись ее знакомым. Он выбрал подходящий для этого костюм, и я сводил его к моему приятелю парикмахеру, который загримировал его по карточке.

Холмс крепко сжал мою руку, чтобы удержать меня от невольного восклицания.

— Сколько хлопот и неудобств пришлось испытать моему приятелю, чтобы выиграть это сумасбродное пари! — шутливо заметил Холмс.

— Пари? Какое пари? — с любопытством спросил продавец.

— Он держал его с тем лицом, которым загримировался, что явится, разумеется вечером, к его невесте, и та примет его за своего жениха.

— И выиграл?

— Ну, конечно, хотя для этого ему пришлось, как вы знаете, сбрить свою бороду и усы, которыми он так дорожил.

— Да, да, он явился ко мне совершенно бритым, — засмеялся торговец.

Мы распрощались с последним, обещая ему зайти через несколько дней.

— Откуда вы могли узнать, Холмс, что имитировавший баронета человек обращался именно к этому старьевщику? — спросил я, когда мы вернулись в отель.

— Это было вовсе не так трудно, как сперва кажется, смотрите!

С этими словами он вынул из кармана загрязненный кусочек картона, на котором резиновым штемпелем было оттиснуто: «Самуэль Экберг, большой выбор подержанного платья. Ульрихсгаттан, 4».

— Эта карточка выпала из кармана ловкого имитатора, когда кельнер, удерживая его от второго выстрела, боролся с ним. Кельнер передал мне ее, когда я сообщил ему, что погибший — мой близкий знакомый.

— Но это чистая случайность, Холмс, вам благоприятствует сама судьба!

— Мой дорогой Уотсон, я смотрю на это немного иначе: человеку, который к чему-нибудь упорно стремится, мысль которого занята постоянно одним делом, желание настойчиво направлено, чтобы довести его до конца, невольно все способствует для этого. Назовите это гипнозом, непреклонной силой воли, но это так! Совершенно как магнит привлекает к себе отовсюду железо и сталь, — эта воля заставляет все мелочи, все ничтожные обстоятельства слагаться в известные ступени той лестницы, которая должна довести нас до раскрытия преступления.

Шерлок посмотрел в отверстие в двери и прислушался.

— Нашей соседки нет дома! Воспользуюсь этим обстоятельством и расскажу вам, как я напал на первый след. Борьба предстоит жестокая, и вы, Уотсон, должны знать все подробности на всякий случай, если со мной что-нибудь случится.

— Я уверен, Холмс, что вы выйдете победителем из этой таинственной истории, — пытался я его успокоить.