Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 7. Дело сердитой девушки

— Хорошо, — согласился судья Маркхэм, — в дальнейшей аргументации по части отношения данного вопроса к делу нет необходимости, адвокат. Основываясь на заверениях обвинения, что данный вопрос будет увязан с остальными доказательствами, я отклоняю возражение и разрешаю ответить на вопрос, оставляя за защитой право заявить протест-, если впоследствии этот вопрос не будет иметь должной связи с остальными доказательствами.

— Однако это решение имеет в виду только обоснованность данного вопроса. Конечно, очевидно, что свидетельские показания по данному вопросу не являются бесспорным доказательством вины. Сам по себе автомобильный страховой полис доказывает только то, что в нем написано, но на этот счет, похоже, не поступало никаких возражений.

И судья Маркхэм вопросительно посмотрел на Перри Мейсона.

Тот слегка улыбнулся.

— Нет, ваша честь, — ответил он, — на этот счет у меня нет никаких возражений.

— Хорошо, — объявил судья Маркхэм, — протест в том виде, в каком он был сделан, отклоняется. Отвечайте на вопрос.

— Страховой полис, — сказал судья Перли, — как я заметил в тот момент или несколько минут спустя, был выписан на «бьюик» типа «седан», заводской номер 6754093, номерной знак 12М1834.

Клод Драмм сделал рукой приглашающий жест.

— Можете приступать к перекрестному допросу свидетеля, мистер Мейсон, — заявил он.

Перри Мейсон, невозмутимо улыбаясь, рассматривал судью Перли.

— Судья Перли, — сказал он, — с ваших слов я узнал, что, войдя в кабинет, вы увидели тело Эдварда Нортона, лежащее поперек стола.

— Вы не могли это узнать из моих слов, — возразил судья Перли. — Я сказал, что увидел тело какого-то мужчины и только потом узнал, что это Эдвард Нортон.

Перри Мейсон, казалось, был удручен.

— Я ошибся, — сказал он.

Последовало минутное молчание, во время которого судья Перли самодовольно оглядывал зал суда с видом человека, давшего показания, заслуживающие полного доверия, и уверенного в своей способности обойти любую ловушку в ходе перекрестного допроса.

— Понимаете, — объяснил судья Перли, — я никогда лично не встречался с мистером Нортоном, несмотря на тот факт, что я находился в дружеских отношениях с мистером Кринстоном и по крайней мере один раз до этой ночи подвозил его к дому мистера Нортона.

Перри Мейсон, казалось, улыбался.

— Сколько раз вы обсуждали какие-либо деловые вопросы с мистером Нортоном по телефону? — спросил он.

Судья Перли удивился.

— Да я никогда в жизни не разговаривал с этим человеком по телефону, — заявил он.

— Значит, вы никогда не обсуждали с ним вопрос о трастовом фонде его племянницы Фрэнсис Силейн?

Судья Перли от удивления широко раскрыл глаза.

— Господи, нет! Конечно нет!

— Не обсуждали ли вы, — спросил Перри Мейсон, — вопрос об этом трастовом фонде с кем-нибудь еще?

Драмм вскочил со своего места.

— Протестую, ваша честь, — заявил он. — Это некомпетентно, невещественно и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не по правилам. Адвокат кружным путем выясняет содержание разговоров, которые не могут…

— Принято! — объявил судья Маркхэм.

Драмм уселся на свое место.

В зале суда наступила тишина. Лицо Перри Мейсона ничего не выражало.

— Еще вопросы? — осведомился судья Маркхэм.

— Нет, ваша честь, — заявил Перри Мейсон, к удивлению всего зала. — Допрос окончен.

— Вызовите сержанта Махоуни, — распорядился Клод Драмм.

Сержант Махоуни, облаченный в мундир, подошел к столу секретаря, поднял правую руку, принося присягу, потом занял место свидетеля.

— Сержант Е.Л. Махоуни, это вы дежурили вечером двадцать третьего октября сего года в центральном полицейском управлении этого города? — спросил Клод Драмм.

— Да, сэр.

— Вам позвонили по телефону примерно в одиннадцать четырнадцать вечера? — продолжал допрашивать Драмм.

— Да, сэр.

— Расскажите об этом звонке, сержант.

— Позвонил мистер Эдвард Нортон, сэр, и…

Перри Мейсон начал подниматься со своего места,

но Клод Драмм уже перебил свидетеля.

— Минутку, сержант, — сказал он. — Позвольте мне предупредить вас, что вы находитесь под присягой и должны показывать только то, что сами знаете. Вам не известно, что это звонил Эдвард Нортон. Вам известно только то, что кто-то позвонил.

— Он назвался Эдвардом Нортоном, — выпалил сержант.

По залу пробежал смешок, но молоток судьи быстро восстановил тишину.