Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 7. Дело сердитой девушки

— И что произошло потом? — спросил Драмм.

— Мистер Кринстон сказал, если мне память не изменяет: «Это не моя машина, а моего друга. Я должен спросить у него, не будет ли он против».

— Что произошло потом?

— Мистер Нортон сказал: «Что ж, спросите, и дайте мне знать» — и убрал голову из окна.

— Что произошло потом?

— Потом мистер Кринстон подошел ко мне и сказал, что мистеру Грейвзу нужно забрать какие-то документы…

— Возражаю, — поспешно заявил Мейсон. — Без присутствия обвиняемого при том, что говорится, это может быть лишь частью принятых к сведению обстоятельств, только при большом воображении это можно назвать прямыми уликами.

— Возражение принято, — объявил судья Маркхэм:

— Хорошо. Что произошло потом? — спросил Драмм вкрадчивым тоном, улыбаясь присяжным так, словно говорил: «Видите, как действует защита в этом деле, леди и джентльмены?»

— Затем, — продолжил судья Перли, — мистер Кринстон встал под окном кабинета и крикнул, если мне не изменяет памятй: «Все в порядке, Эдвард. Он может ехать с нами». Почти в этот же момент открылась входная дверь, и мистер Грейвз сбежал по ступенькам. Мистер Грейвз сказал «Я готов», или что-то в этом роде.

— А потом что произошло?

— Мы втроем сели в мой автомобиль. Мистер Крин-стон сидел на переднем сиденье рядом со мной, мистер Грейвз — на заднем. Я завел машину и начал подниматься вверх по дороге, обозначенной на плане, именуемом «Вещественное доказательство «Б», как «извилистая дорога». Мы ехали по этой дороге, пока не достигли поворота…

— Минутку, — перебил Клод Драмм. — Можете взять карандаш и указать точное место на повороте, где вы были, когда произошло известное событие, относительно которого вы даете показания?

Судья Перли кивнул в знак согласия, поднялся, величественно прошествовал к доске, открыл карту и указал на небольшой продолговатый предмет, отмеченный на повороте дороги.

— Вот здесь примерно находился автомобиль.

— И что произошло, когда автомобиль находился в этой точке? — спросил Клод Драмм.

— Мистер Грейвз, оглянувшись на дом, воскликнул…

— Возражаю, — подал реплику Перри Мейсон. — Показания с чужих слов, недостоверные, не относящиеся к делу, невещественные, не могут быть приняты к сведению. Их нельзя связать с обвиняемым.

— Принято, — объявил судья Маркхэм.

Клод Драмм беспомощно развел руками.

— Но, ваша честь, в свете последующих событий…

— Возражение, — холодно заметил судья Маркхэм, — принято. Вы можете в надлежащий момент вызвать мистера Дона Грейвза для дачи свидетельских показаний по поводу того, что он видел. В отношении того, что говорилось или делалось в отсутствии обвиняемого, и того, что не является частью обстоятельств, связанных с фактом, возражение принято.

— Хорошо, — согласился Драмм, поворачиваясь к присяжным и чуть не кланяясь, — в надлежащий момент я вызову мистера Дона Грейвза, и он даст свидетельские показания о том, что он видел.

— Продолжайте, судья Перли, и расскажите присяжным, что происходило в это время и в этом месте, и опишите свои действия в отношении управления автомобилем.

— Ничего особенного в моих действиях не было. Я продолжал ехать по этой извилистой дороге, что отмечена на карте. Проехав несколько десятков метров, я увидел, что дорога стала шире и я могу развернуться. Я развернулся, спустился вниз по дороге и вновь остановился перед домом Эдварда Нортона.

— И что вы сделали потом?

— Потом мистер Грейвз и мистер Кринстон вошли в дом, и по их просьбе я их сопровождал. Втроем мы поднялись по лестнице и вошли в комнату, отмеченную цифрой «1» в кружке на плане, именуемом «Вещественное доказательство «А». Там мы увидели тело, лежащее поперек стола. Впоследствии я узнал, что это тело Эдварда Нортона. У него была разбита голова. В момент моего появления Эдвард Нортон уже не подавал признаков жизни. На столе стоял телефон и лежали документы, среди которых был и страховой полис на автомобиль.

— Не заметили ли вы, судья Перли, на какой автомобиль был выписан этот полис?

— Возражаю. Вопрос неправомочен и не относится к делу, — заявил Перри Мейсон.

— Ваша честь, — обратился Драмм к судье, — это необходимый вопрос, и я намерен увязать его с остальными доказательствами. В этой части версия обвинения предполагает, что подсудимая Фрэнсис Силейн сделала заявление с целью убедить следствие в том, что именно она была за рулем «бьюика» той ночью; что это заявление было сделано после того, как ей сообщили о том, что полицию известили о краже «бьюика». Другими словами, она знала, что Эдвард Нортон позвонил в полицию и сообщил о краже автомобиля. Фрэнсис Силейн, зная это…