Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 14. Дело о разведенной кокетке

— Кто все это говорил?

— Два человека, которых я до этого никогда не видела.

— Мужчины?

— Да.

— Они к вам не приставали?

— Нет. Вели себя, как настоящие джентльмены.

— В отеле вас держали пленницей?

— Да.

— А после этого заявили, будто произошла ошибка?

— Нечто в этом духе. Что со мной все в порядке и они хотят помочь мне уехать.

— Ну а чем все кончилось?

— Они вручили мне билет в Мехико-Сити на самолет, который улетал через пятнадцать минут, и посоветовали сразу же идти на посадку.

— Что вы и сделали, — почти утвердительно произнес Мейсон.

— Мне это показалось каким-то чудом. Я стремилась оказаться как можно дальше, так что Мехико-Сити устраивал меня как нельзя лучше.

— Они вам ничего не сказали про Морриса или вы сами их не спрашивали о нем?

— Они утверждали, будто тоже его отпустили. По их словам, он должен был присоединиться ко- мне в Мехико-Сити в отеле «Реформа», возможно, он уже там, говорили они, или прилетит следующим самолетом.

— Вы не просили объяснений?

— Мистер Мейсон, я xte была пленницей и вообще не рассчитывала остаться в живых. Самолет улетал через пятнадцать минут. У меня появилась возможность избавиться от этих людей. Больше всего я боялась, как бы они не передумали. Что бы вы сделали на моем месте?

— Пошел бы и сел на свое место в самолете на Мехико-Сити.

— Именно это я попыталась сделать.

— Что вас остановило?

— Не что, а кто — человек в штатском.

— Где он был?

— Ждал у входа на посадку.

— Что он сделал?

— Увез меня в тюрьму. Мне задали кучу вопросов.

— Что вы им сказали?

— Немного. Я пыталась защитить… Вы знаете кого.

— Вы им рассказали про «Бонзал-отель»?

— Да.

— И они вас туда возили?

— Да.

— Вы знали номер, в котором находились?

— Нет, но я запомнила его расположение. Я знала, что мы вышли на четырнадцатом этаже и завернули в первую комнату направо.

— Ну и?..

— Во второй же раз лифт мне показался совсем другим, а первая комната справа была занята пожилой парой, которая проживала там чуть ли не десять лет. У них был вид исключительно честных людей; Они поклялись, что никуда не выходили на протяжении целого вечера. Сначала они смотрели телевизор, а около десяти часов вечера легли спать.

— Офицеры спрашивали вас про пистолет?

— Какой пистолет?

— Тот, что нашли в Сиэтле.

Дикси поспешно приложила палец к губам, на лице у нее появилось паническое выражение.

— Пистолет в Сиэтле? Честное слово, мистер Мейсон, я не знаю, о чем вы говорите. Я не имею ни малейшего представления…

— Какое вам предъявлено обвинение?

. — Вообще-то мне еще не предъявили определенного обвинения, но мне думается, они подозревают меня в убийстве Джорджа Фэйетта или в каком-то сообщничестве… Воображают, будто мы с Моррисом прикончили его вместе.

— Они вам не сказали, какими уликами располагают против вас? Опровергали ли они вашу историю? Не говорили ли, что вас где-то видели, и так далее?

— Абсолютно ничего.

— И они вас не спрашивали о…

Девушка снова приложила палец к губам.

— Пожалуйста, мистер Мейсон! Не надо. — Потом умоляюще произнесла: — Мистер Мейсон, беретесь ли вы представлять меня?

— Возможно, — ответил тот.

— И вы считаете, что все будет в порядке?

— Это будет зависеть от того, поверит ли жюри вашему рассказу.

— Ну а-они смогут поверить?

— Ну. нет. Только не этой истории!

Шагая по кабинету, Мейсон воскликнул:

— Это какой-то бред!

Делла Стрит сочувственно кивнула.

— Поставьте их на возвышение и предоставьте им слово. И оба моих клиента заработают смертный приговор, а я стану посмешищем в глазах всего города!

— Почему вы так уверены, что они говорят неправду?

— Я вовсе не уверен. Вся беда в том, что их рассказы звучат неправдоподобно, хотя как будто бы все в них объяснено, и именно так, как если бы эти истории состряпали хитроумные защитники.

— Так, может быть, лучше им и вовсе не выступать, — предложил Пол.

— В том-то и несчастье, что они сами это сделали. Их признаниями полны все газеты.

— Да, я имею в виду перед жюри.

— Публика ознакомилась с обстоятельствами дела. Если я посоветую моим подопечным отказаться от признаний и предложу обвинению точно доказать их вину, какова будет реакция общественности? Дикси и Моррис решат, что случившееся, с ними настолько ужасно, что даже их адвокат не уверен, выдержат ли они перекрестный допрос.