Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 14. Дело о разведенной кокетке

— Ну а потом?

— Проверил оборудование. Убедился, что оно работает. Затем сообщил о готовности Альбургу, попросив его прийти в номер 721.

- Как вы ему об этом сообщили?

— Позвонил по телефону, который он мне дал, и сказал, что, если Моррис придет, пусть ему передадут от имени Арта, что все в порядке.

— Это все?

— Все.

— Что было потом?

— Я засел в номере 725.

— Разве оборудование действовало не автоматически?

— Да, но я хотел убедиться, что все в порядке. Ну и потом подумал, что Альбургу понадобится свидетель. Понимаете, аппарат был совершенно новый. Я не был за него абсолютно спокоен. Кроме того, если никого нет в помещении, то лента с записью перестает быть уликой: ведь ее могли наговорить где угодно…

— В отношении действенности улик можете меня не просвещать; расскажите мне о своих действиях.

— Ну, я улегся на постель в номере 725 и заснул.

— Когда вы проснулись?

— Что-то около половины девятого. Я вышел перекусить, еще раз позвонил по тому номеру и справился, был ли Моррис Альбург. Мне ответили, что да и что ему передали мои слова.

— Вы им себя не называли?

— Просто Арт.

— Что было дальше?

— Тогда я купил себе сандвичей и наполнил термос горячим кофе, после чего вернулся в отель.

— Потом?

— Почитал, подремал… Меня разбудили звуки: заработал аппарат. Зажглась зеленая лампочка, указывающая, что все в порядке. Тогда я надел наушники, в которых были слышны голоса.

— О чем шел разговор?

— Разговаривали Моррис Альбург и какая-то женщина. Но я ничего не понял.

— Было плохо слышно?

— Нет, все было в порядке. Сам разговор был какой-то странный.

— Что в нем было странного?

— Очевидно, они ждали вашего прихода. Альбург сказал: «Он придет с минуты на минуту. Я позвонил ему, и он ответил, что выезжает». Потом он стал уговаривать ее рассказать все, как есть, после чего все будет в порядке. О ней позаботятся.

— А дальше?

— После этого Альбург начал нервничать, попросил девушку еще раз позвонить вам. На какое-то время воцарилась тишина, а потом девушка тихо сказала: «Вызови полицию».

Секундой позже зазвонил телефон, девушка засмеялась и сказала, очевидно, в телефон: «Конечно нет. Просто мистификация. Забудьте про это». И повесила трубку.

После этого послышалась какая-то возня. Кто-то начал было что-то говорить, но остановился на полуслове.

— Что это была за возня?

— Затрудняюсь определить.

— Борьба?

— Да нет, пожалуй, но какие-то особенные звуки.

— Ну а потом?

— Я слышал, как женщина сказала: это всего лишь губная помада, после чего вскоре отворилась и затворилась дверь.

— Потом?

— Потом ничего не было слышно. Через пять секунд тишины аппарат выключился.

— Затем?

— Прошло минут десять — пятнадцать, и раздались новые голоса, но это были совсем другие люди. Опять мужчина и женщина. Женщина сказала: «Говорю вам, она где-то оставила записку», а мужчина ей возразил: «У нас нет времени ее искать. Как она могла ее написать?» Женщина ответила: «Наверно, губной помадой». А мужчина сказал: «Дайте мне свою помаду, я сейчас все устрою».

— Что было потом?

— Новые звуки, и аппарат снова отключился.

— А потом?

— Потом пришли вы, мистер Мейсон, так что последующее вы знаете не хуже меня. Когда я услышал, как вы звоните Полу Дрейку и просите прислать оперативников, я решил, что пора уносить ноги. Обстановка накалялась. Я понял, что мне предложили выполнить отнюдь не обычное задание. Кое-что из слов, сказанных вами, напугало меня. Я решил, что самое правильное будет, если никто не узнает, что я причастен к установке аппаратуры. Аппаратура записывает автоматически, пусть разбираются, как умеют.

Мейсон кивнул.

— И лишь придя домой, я сообразил, какую допустил оплошность, забрав с собой диск с записью.

— Значит, в аппарате несколько дисков?

— Да нет, сняв диск с записью, я автоматически заменил его новым. Понимаете, это делается всегда, так что руки действуют сами собой. Одного диска хватает на два с половиной часа записи. Понимаете, включение и выключение осуществляется автоматически, так что при прослушивании записи создается впечатление, будто разговор продолжается непрерывно. Именно поэтому приходится лично проверять разговоры; чтобы отмечать время… Вот и вся история.

— Чего же вы так боитесь?

— Полиция не любит, когда подобные установки монтируются в общественных зданиях. Ну а если к этому примешивается уголовщина, тогда неприятностей не оберешься!