Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 38. Окно в спальню

— Мы можем цитировать вас? — спросил один из репортеров.

— Можете.

— А что за завод собираются строить в Южной Калифорнии?

— Я не могу делиться этой информацией.

— Вы сказали, что это автомобильный промышленник с Востока?

— Сказал, — подтвердил я, — и вы можете меня цитировать, но не слишком удивляйтесь, если предприятие окажется занимающимся иной сферой индустрии.

Карандаши бешено строчили в блокнотах. Берта смотрела на меня с испугом и недоверием.

— Ну так зачем вы рылись в газетных архивах в Сит-рес-Гроув?

— Пытался получить информацию личного характера об одном человеке.

— А потом вы поехали в Сузанвилл?

— Совершенно верно.

— Там вы не поладили с шерифом округа Ориндж и вас выставили из города?

— Меня попросили покинуть город в качестве личной услуги одному из сотрудников полиции Лос-Анджелеса.

— Почему?

— Потому что, как я понял теперь, полиция расставила ловушку человеку, которого они считают убийцей Карла Карвера Эндикотта. Тогда я об этом не знал. Меня попросили уехать в качестве личного одолжения, и я уехал, так как убедился, что' нить, по которой я следовал, не является продуктивной.

— Можно с полной безопасностью предположить, что лицо, о котором вы наводили справки, замешано в упомянутой вами коррупции?

— Это зависит от того, что вы имеете в виду под «полной безопасностью». Если вы хотите это предположить — на здоровье. Но если вы хотите опубликовать это предположение, то вас могут привлечь за клевету.

Репортеры задумались.

— А как вы оказались вовлеченными в дело Эндикотта?

— Нас нанял Куинн.

— Когда?

— Сегодня, рано утром.

— Он вам звонил?

— Мы сначала обсуждали дело по телефону.

— А где вы с ним договорились окончательно?

В его офисе.

— Не является ли странным совпадением, что за последние несколько дней вы занимались двумя делами, связанными с Ситрес-Гроув?

— Это зависит от того, что вы имеете в виду. Возможно, мы должны быть признательны «Ситрес-Гроув Кларион». Она опубликовала заметку, где говорилось, что я расследую дело об убийстве Эндикотта. Заметку прочитал Барни Куинн. При данных обстоятельствах я бы не удивился, если бы это оказалось связанным с нашим наймом.

— Что намерена делать миссис Эндикотт? Собирается сотрудничать с властями?

— О мисс Эндикотт вам следует спросить мистера Куинна.

— Как случилось, что Джон Энсел, которого считали погибшим в джунглях Амазонки несколько лет назад, все это время не давал о себе знать?

— Спросите мистера Куинна.

— Почему он скрывался?

— Не знаю. Возможно, он вел собственное расследование. Вам лучше спросить Куинна.

— Правда; что миссис Эндикотт узнала, что Энсел жив, перед убийством мужа.

— Слушайте, ребята, вы тратите время, — сказал я. — У вас есть отличный материал. Почему бы вам не отнести его в газеты? Вы прекрасно знаете, что мы не имеем права сообщать вам ничего об участниках дела, которым мы занимаемся. Единственный человек, который мог бы дать вам такую информацию, это Барни Куинн. Я рассказал вам все, что мог. Вам был нужен материал — я предоставил вам самый свежий.

Репортеры обменялись взглядами и кивнули. Фотограф снял меня сидящим на краю стола и «совещающимся» с Бертой.

После этого они пожали нам руки и удалились.

— Ты ублюдок! — заявила Берта. — Они распнут тебя за это!

— За что?

— За ту чушь, которую ты им наболтал.

— Посмотрим, — сказал я.

История угодила во все вечерние газеты. В вечернем выпуске «Ситрес-Гроув Кларион» появилось заявление Бейли Кроссета, одного из членов городского совета.

Кроссет категорически отрицал клеветническое обвинение, сделанное «безответственным лос-анджелесским детективом», что кто-либо из членов городского совета Ситрес-Гроув нечист на руку или стоит на пути прогресса.

Он признал, что имела место неофициальная дискуссия, касающаяся изменения зональных тарифов. Совет рассмотрел этот вопрос.

Кроссет заявил, что никогда не получал и не ожидал получить деньги за какую-либо деятельность, связанную с его обязанностями члена городского совета. Однако он занимался политикой и был уполномочен получать взносы на избирательную кампанию. Такой взнос он принял от Друда Никерсона. Сумма составляла две тысячи долларов. Когда Никерсон дал ему деньги, Кроссет не увидел в этом ничего плохого, но теперь он намерен провести расследование. Если окажется, что Никерсон в какой-то мере заинтересован в истории с зональными. тарифами, то для Кроссета это явится новостью. Сам Кроссет в любом случае будет голосовать против всяких изменений в зональной системе, поэтому не может быть и речи, чтобы ему уплатили за осуществление подобных изменений.