Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 38. Окно в спальню

— Вы говорили о ней с председателем вашей торговой палаты? — осведомился я.

— Я говорил с ним?! — воскликнул репортер. — Это он говорил с нами!

— А вы интервьюировали Друда Никерсона? — спросил я.

— При чем тут Друд Никерсон? — нервно отозвался он.

— Я просто спросил, интервьюировали ли вы его.

— Нет, — кратко ответил он.

— Я бы посоветовал вам сделать это.

— Слушайте, — сказал репортер, — тут кое-что происходит. Еще один член городского совета заявил, что получил от Никерсона двухтысячный взнос на предвыборные расходы. Он настаивает, что это никак не могло быть связано с изменениями зональной системы, и говорит, что расследует факты и что, если деньги имеют какое-то отношение к попытке заставить его голосовать за изменения, он будет голосовать против.

— Хороший у вас городской совет, — заметил я.

— Это сарказм?

— Какой еще сарказм? Люди принимают взносы на избирательную кампанию и заявляют, что если деньги каким-то образом связаны с изменениями зональной системы, то они будут голосовать против изменений.

— Погодите, — остановил меня репортер. — По-ва-шему, это правильно?

— Что правильно?

— Голосовать против изменений, которые могут принести городу процветание?

— Это ставит дело на долларово-центовую основу, — ответил я. — А члены городского совета ставят в основу личную честность. Меня удивляет, что вы можете выдвигать финансовые аргументы в связи с решением членов вашего городского совета, чья честность подвергается сомнению. Больше у меня нет комментариев.

Я положил трубку, подождал десять минут и позвонил Хомеру Гарфилду, председателю торговой палаты Ситрес-Гроув.

— Как я понял, еще один советник признался в получении от Никерсона двухтысячного взноса на предвыборную кампанию? — спросил я.

— Да, — осторожно ответил он, — это правда.

— Вы беседовали с Никерсоном?

— Как я уже говорил вам, Никерсон недоступен.

— А почему именно он должен был делать взносы на избирательную кампанию?

— Взносы в две тысячи долларов слишком велики для офиса городского советника, — сухо отозвался Гарфилд.

— Верно, — сказал я. — Вы могли бы спросить у Никерсона, какие еще взносы были сделаны? Любопытно узнать, были ли эти четыре тысячи единственными его вкладами в избирательную кампанию.

— А могу я спросить у вас, каков ваш интерес в этом деле?

— Мой интерес в честной администрации, — ответил я. — В поддержке идеалов нашей страны. В том, чтобы жители вашего города не смотрели на вас как на слабака, который позволяет Никерсону прятаться за юбками окружного прокурора только потому, что он свидетель в деле об убийстве.

— Окружной прокурор сказал мне, что вы интересуетесь именно делом об убийстве.

— Он сказал правду.

— Что вы бы хотели дискредитировать Никерсона.

— Я бы хотел выяснить факты.

— Он говорит, что отказался позволить своему офису таскать для вас каштаны из огня.

— Это означает, что вы не можете побеседовать с Никерсоном?

— Прокурор говорит, что не могу.

— И Большое жюри тоже не сможет?

— Об этом я его не спрашивал.

— Могу я спросить, каков ваш род занятий, мистер Гарфилд?

— У меня здесь скобяная лавка.

— А у вас есть собственность в Санта-Ане?

— Нет.

— И свободных земельных участков тоже нет?

— Ну… я получаю доход с одного участка в Санта-Ане.

— Понятно.

— Что вы имеете в виду?

— То, что я не хотел бы оказаться на вашем месте. Если Ситрес-Гроув заполучит завод, вы потеряете всякое влияние. Если его заполучит Санта-Ана, все скажут, что вас подкупили. Положение у вас незавидное.

Гарфилд уклонился от этой темы.

— Единственная автомобильная компания, которая могла бы пойти на такой шаг, категорически это отрицает.

— А вы помните британских чиновников, которые категорически отрицали, что Британия отказалась от золотого стандарта?

Он задумался над этим.

— Если никакая компания не планирует строить здесь завод, — продолжал я, — как случилось, что по крайней мере двое, а может быть, и все ваши советники, получили по две тысячи долларов на их предвыборную кампанию?

— Это меня тоже беспокоит, — признался Гарфилд.

— Неудивительно. Позвольте спросить еще кое о чем. Могут ли вопросы, которые вы задали бы Никерсону об этих вкладах, если бы повидались с ним, как-нибудь отразиться на его показаниях по делу Эндикотта?

— Не вижу для этого никаких причин.

— И я не вижу, — подтвердил я. — Тогда почему окружной прокурор держит его в изоляции? Ну, мне пора, мистер Гарфилд, у меня назначена встреча. Всего хорошего.