Дик Фрэнсис: 1971, Перелом

Я чуть повернулся, приглашая его следовать за собой, но Алессандро остался стоять на месте.

- Нет… не могу.

- В таком случае я отправлю деньги в «Форбэри Инн», - предложил я. Он кивнул.

- Спасибо.

- Вы решили, что будете делать дальше? - спросил я. Лицо Алессандро еще больше омрачилось.

- Нет. - В нем явно происходила какая-то борьба. Собравшись с духом, он крепко стиснул зубы и задал вопрос, который нестерпимо его мучил:

- Когда меня дисквалифицируют?

Как сказала Джилли, Нейл Гриффон был психом.

- Вас не дисквалифицируют, - сказал я. - Сегодня утром я имел разговор в Жокей-клубе. Я объяснил, что вас не следует лишать права из-за того, что ваш отец сошел с ума, и со мной согласились. Вам, конечно, может быть не очень приятно, что я сделал упор на сумасшествие, но ничего другого мне не оставалось.

- Но… - растерянно произнес он, - разве вы не рассказали о лунном Камне, Индиго… своем плече?

- Нет.

- Я не понимаю, почему?

- Не вижу смысла мстить вам за то, что сделал ваш отец.

- Но… он сделал это… в самом начале… потому что я попросил.

- Алессандро, - сказал я. - Как вы думаете, много существует на свете отцов, которые поступили бы подобным образом? Если бы их сыновья вдруг заявили, что хотят участвовать в дерби на Архангеле, кто из них стал бы убивать, чтобы выполнить эту просьбу?

Алессандро надолго задумался.

- Значит, он был сумасшедшим. Действительно сумасшедшим, - произнес он. Лицо его опять помрачнело.

- Он был болен, - ответил я. - Он заболел после вашего рождения, и болезнь затронула его мозг.

- Тогда я… не…

- Нет, - сказал я. - Это не наследственное. Вы так же нормальны, как все. И ваш разум в ваших руках.

- В моих руках, - невнятно повторил он. Напряженная работа мысли отразилась на лице Алессандро, а я молчал, чтобы не мешать ему, и терпеливо ждал, потому что дальнейшая судьба Алессандро зависела сейчас от его ответа.

- Я хочу быть жокеем, - еле слышно произнес он. - Хорошим жокеем. Я перевел дыхание.

- Вы можете участвовать в скачках повсюду, - сказал я. - В любой точке земного шара.

Алессандро напряженно посмотрел на меня, и на лице его не появилось былого высокомерия. Он совсем не походил на того мальчика, который пришел ко мне три месяца тому назад, да он больше им и не был. Чтобы победить отца, я изменил жизнь сына. Я изменил и его самого: сперва - чтобы обезопасить себя, потом - потому что в Алессандро было слишком много хорошего, и за него стоило побороться.

- Если хотите, можете остаться в Роули Лодж, - резко сказал я.

Что-то сломалось в нем: так лопается туго натянутая струна. Невероятно, но, когда Алессандро отвернулся, я мог бы поклясться, что в глазах его стояли слезы.

Он сделал несколько шагов вперед и остановился.

- Ну? - спросил я.

Алессандро отвернулся. Слезы ушли обратно в слезные железы, как часто бывает у молодых.

- Кем? - с опаской спросил он, предчувствуя подвох.

- Жокеем наших конюшен, - сказал я. - Вторым после Томми.

Он сделал еще несколько шагов по дорожке на негнущихся ногах.

- Вернитесь, - позвал я. - Вы сможете прийти завтра?

Алессандро оглянулся.

- Я буду к утренней проездке. Еще три пружинящих шага.

- Ни в коем случае! - крикнул я. - Как следует выспитесь, хорошенько позавтракайте и приходите не раньше одиннадцати. Мы улетаем в Честер.

- Честер? - изумленно воскликнул он и, повернувшись, попятился, удалившись еще на пару шагов.

- Резвое Копыто! - закричал я. - Слышали когда-нибудь о таком?

- Да! - закричал он в ответ и, не в силах удержаться от смеха, вновь повернулся и побежал по дорожке, подпрыгивая, как шестилетний мальчишка.

Fuilong (фарлонг) (англ) - 660 футов = 220 ярдов = 201, 17 м.

Знаменитые мебельные мастера XVIII в.

Фут = 12 дюймов = 30, 48 см.