Дик Фрэнсис - 1971, Перелом

- Где Алессандро?! - проорал он в двух сантиметрах от моего уха.

Мое обмякшее тело повалилось на стол. Глаза закрылись. Еще немного, и мне не удалось бы справиться с нахлынувшей на меня болью.

- Проезжает лошадь, - еле ворочая языком, ответил я. - Где же еще? Проезжает лошадь.

- Ты его похитил! - закричал он. - Ты скажешь мне, где он! Ты мне скажешь… или я переломаю тебе все кости! По одной!

- Он ускакал верхом на лошади, - сказал я.

- Нет! - выкрикнул Энсо. - Я ему запретил!

- Он… верхом…

- На какой лошади?

- Какое это имеет значение?

- На какой лошади?! - проревел он прямо в мое ухо.

- На Счастливчике Линдсее, - сказал я. Как будто это имело значение. Я оттолкнулся от стола, сел прямо и открыл глаза. Лицо Энсо маячило всего в нескольких дюймах от моего лица, и в глазах его я прочел свой смертный приговор.

Пистолет медленно поднялся и остановился на уровне моей груди. Я молча ждал.

- Останови его, - сказал Энсо. - Верни обратно.

- Не могу.

- Ты должен. Верни его или я убью тебя!

- Он ускакал двадцать минут назад.

- Верни его! - произнес он хриплым, высоким и почему-то испуганным голосом. Только теперь я заметил, что ярость его неожиданно улеглась, а лицо приняло страдальческое выражение. Вместо ненависти - страх. В черных глазах неподвижно застыла тоска.

- Что вы наделали? - спросил я, с трудом выговаривая слова.

- Верни его! - повторил Энсо, видимо считая, что одним криком добьется желаемого. - Верни его! - Он поднял пистолет, но в его движениях не было прежней уверенности.

- Не могу, - просто ответил я. - Что бы вы ни сделали, это не в моих силах.

- Его убьют! - Голос Энсо сорвался на дикий крик. - Мой сын… моего сына убьют! - Он замахал руками, и тело его непроизвольно задергалось в конвульсиях. - Томми Хойлэйк… Газеты писали, что сегодня утром на этой лошади поскачет Томми Хойлэйк…

Я пододвинулся на краешек стула, потверже уперся в пол и неуклюже поднялся на ноги. Энсо не сделал попытки отпихнуть меня. Он был слишком поглощен ужасной картиной, открывшейся перед его взором.

- Томми Хойлэйк!… На Счастливчике Линдсее скачет Томми Хойлэйк!

- Нет, - грубо ответил я. - Алессандро.

- Томми Хойлэйк!… Хойлэйк!… Должен быть Томми! Должен!… - Глаза Энсо стали закатываться, голос срывался.

Я поднял руку и отвесил Энсо звонкую пощечину.

Рот его остался открытым, но он мгновенно умолк, как будто его выключили.

На скулах Энсо заходили желваки. Кадык, не останавливаясь, совершал глотательные движения. Я не дал ему времени опомниться.

- Вы решили убить Томми Хойлэйка? Он молчал.

- Как?

Он молчал. Я ударил его еще раз, вложив в пощечину все оставшиеся силы. Их было не так уж много.

- Как?

- Карло… и Кэл. - Энсо почти не было слышно. «Лошади на Пустоши, - подумал я. - Томми скачет на Счастливчике Линдсее. Карло знает всех лошадей в манеже, потому что он наблюдал за ними изо дня в день и может отличить Счастливчика Линдсея от другой лошади с первого взгляда. И Кэл…» Только сейчас я понял, что должен чувствовать Энсо. С Кэлом был его «Ли Энсфилд ЗОЗ».

- Где они? - спросил я.

- Я… не… знаю…

- Вам придется найти их.

- Они… прячутся…

- Найдите их, - сказал я. - Немедленно. Это ваш единственный шанс. Это - единственный шанс Алессандро. Найдите их, прежде чем они убьют его… вы, поганый, мерзкий убийца!

Как слепой, Энсо обошел, спотыкаясь, вокруг стола и направился к двери. Все еще не выпуская из рук пистолета, он наткнулся на простенок, и, ударившись, отпрянул в сторону. Энсо выпрямился, выбежал через дверь и на трясущихся ногах затрусил к темно-красному «Мерседесу». Ему удалось завести мотор только с третьей попытки. Машина, вихляя, описала дугу и с ревом помчалась по дороге на Бэри Роуд.

Поганый убийца… Я вышел из конторы и свернул в манеж.

Бежать я не мог. После того что он сделал с моим плечом, даже идти было трудно. Тупой, ублюдочный, поганый, мерзкий убийца…

Прошло двадцать минут, как Алессандро ускакал на Счастливчике Линдсее вместе с остальными наездниками. Двадцать минут… Они уже давно в Уотерхолле. В самом конце скаковой дорожки. Начинают проездку…

«К черту, - подумал я. - Почему бы мне просто не лечь в постель и не подождать, пока все закончится так или иначе. Если Энсо убьет своего драгоценного сына, так этому маньяку и надо».

Я пошел быстрее. Через первые двойные ворота - в малый манеж. Через вторые двойные ворота - в паддок. Вышел на Пустошь. Свернул налево.

«Только бы вернулся Ланкет, - подумал я. - Только бы вернулся. Он должен быть подседлан и в узде, должен быть подготовлен к скачкам». И он вернулся. Ланкет шел вдоль капитальной изгороди, его вел в поводу один из наших самых неопытных учеников, которого Этти послала обратно, из-за полной невозможности использовать его в проездке.