Николай Свечин - Касьянов год

Сыщик спохватился:

— Ой, чего же я сижу! Сейчас вызову коридорного и велю принести, что полагается в таких случаях. Вы какое шампанское любите?

— Да и цимлянское сойдет, зачем вам так тратиться? — озабоченно сказала Ангелина Васильевна.

— Нет уж, все должно быть правдоподобно. Иначе могут не поверить.

Лыкову захотелось угостить эту необычную славную женщину. А тут такой повод. И он закатил настоящий пир. Скоро в номер принесли фрукты, бутылку «Вдовы Клико», шоколад и клюкву в сахаре — ее особо попросила гостья. Вечер удался.

— Я буду вас соблазнять, — смеялся надворный советник, подливая шампанское в бокал Ангелине Васильевне. Та смеялась и охотно пила. Ни у нее, ни у него и в мыслях не было ничего скабрезного. Хотя Лыков давно жил без жены и заглядывался на дам, однако к Выверцевой никакая грязь не липла, и они веселились, как хорошие друзья.

Уже во втором часу ночи кассирша-конторщица уехала на извозчике домой. И не позволила Лыкову проводить ее даже до двери, сыграла роль до конца.

Перед расставанием питерец не удержался и сказал:

— Как же вы будете жить с Николаем Александровичем? Если все сложится.

— В каком смысле? — не поняла Выверцева.

— Он такой правильный, такой… занудный. Жизнь по часам, от сих до сих.

— Ну и пусть.

— Но вы же совсем другая. В вас, Ангелина Васильевна, извините, бес живет. Трудно ему будет.

Выверцева не обиделась:

— Потерпит мой бес. Зато муж из Красовского получится что надо.

Уснул Лыков в хорошем настроении. Он твердо решил помочь Ангелине Васильевне устроить свою судьбу.

Утром встала задача избавиться от слежки. Лыков припас одну идею, пришло время ее испытать. Он спустился на извозчике на Подол и облазил Братский монастырь. Потом осмотрел неподалеку Притиско-Никольскую церковь. Этот маленький храм давно интересовал сыщика. Согласно предания, однажды туда залез вор. А когда начал выбираться с добычей в окно, стена сдвинулась и придавила его. И удерживала до прихода людей… Всегда бы их так!

Закончив с туризмом, Алексей Николаевич вышел к Контрактовому дому и огляделся. Вон его извозчик, стоит, дожидается. А вон «хвост» — двое пеших в толпе. Ага… Сыщик сел в экипаж и велел подняться по Александровской улице. Но вдруг возле станции железной дороги соскочил, бросил извозчику рубль и шмыгнул в вагон. Трамвай рванул так, что никакая лошадь не догонит. Даже пароконная пролетка филеров отстала — экая круча! Действительно, горбатый город… На Царской площади Лыков пересел опять в экипаж и поехал в Татарку.

Дорога оказалась тяжелой. Татарка очень неровная и застроена весьма хаотично. Фурман весь извелся. С трудом, то подымаясь в гору, то спускаясь в овраг, они отыскали дом Саламахи. Унылое строение не первой молодости, во дворе колодец, все замусорено. Вид, правда, хороший — на Никольский монастырь.

Красовский снимал половину дома. Внутри у него был образцовый порядок старого холостяка. Много книг — сыщик оказался книгочеем. И вкусно пахло кофеем.

Николай Александрович обрадовался гостю и сразу угостил его. Сказал:

— Без кофе не могу. Первым делом, как просыпаюсь, выпиваю чашку, а следом вторую.

— Какую вы себе глушь для жилья выбрали, — подивился питерец.

— Зато полдома мои. В центре за эти деньги и конуру не снимешь.

— А как до службы добираетесь?

— Дохожу до Львовской, там сажусь на трамвай. У меня полицейский проездной билет.

За кофеем Лыков показал Красовскому выписки, сделанные его коллегой Аслановым. Пояснил:

— Хочу проверить, не упустил ли чего Спиридон Федорович. Если забыл какой-то случай, значит, там и надо копать.

— Хм… Вы полагаете, смерть Афонасопуло связана с его профессией?

— Строительное дело в вашем городе, оказывается, весьма опасное занятие. Все тропки ведут туда.

Красовский внимательно изучил бумагу и сказал:

— Трех дел тут нет. Причем свежих.

— Ну-ка, ну-ка! По памяти назовете?

Сыщик откинулся на спинку стула и даже закрыл глаза.

— Сейчас…

Он молчал, наверное, минуту. Потом стал загибать пальцы:

— Шишко Маврикий Земович — раз. Зайцев Исаак Ицкович — два. И Тупчий Никифор Саввич — это три.

— Кто они?

— Шишко затеял стройку на Лыбедской площади, возле Троицкой церкви. Хорошее место, много на него охотников было. Зайцев учредил завод по изготовлению силикатного кирпича. Слышали про такой? Он крепче и дешевле глиняного. А Тупчий служил присяжным ценовщиком при управе. Говорили, что он принципиальный и часто у владельцев домов с ним возникали споры насчет оценки.