Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— Скажите мне честно и откровенно, — негромко начал Мэтью, — когда судья сможет выдержать поездку до Чарльз-Тауна?

— Ему с каждым днем становится лучше. — Шилдс поправил сползающие с переносицы очки. — Я очень доволен тем, как его организм реагирует на лекарство. Если все будет хорошо… думаю, недели через две.

— Что значит «если все будет хорошо»? Он ведь сейчас уже вне опасности, да?

— Его состояние было очень тяжелым — жизнь висела на волоске, как вы и сами понимаете. Сказать, что сейчас он вне опасности, было бы слишком упрощенной оценкой.

— Но вы же довольны его реакцией на лекарство?

— Так и есть, — подтвердил Шилдс. — Но вам следует кое-что знать об этой микстуре. Я составил ее из того, что имел под рукой, и постарался усилить ее действие, насколько считал допустимым, чтобы в теле увеличился кровоток, и тогда…

— Да-да, — прервал Мэтью. — Я уже слышал о застоявшейся крови. Так что же с микстурой?

— Это… как бы поточнее выразиться… рискованный эксперимент. Я никогда прежде не применял это лекарство в таком составе и в таких больших дозах.

Теперь Мэтью понял, к чему клонит доктор.

— Продолжайте, — сказал он.

— Средство достаточно сильно, чтобы улучшить его самочувствие. Чтобы уменьшить боль. Чтобы… пробудить естественные процессы восстановления.

— Другими словами, — сказал Мэтью, — это сильный наркотик, который дает ему иллюзию бодрости?

— Слово «сильный»… э-э… боюсь, не вполне отражает его действие. Правильнее будет сказать «геркулесовский».

— Значит, без этого средства ему снова станет хуже?

— Этого я не знаю. Но я знаю, что лихорадка у него почти прошла и дыхание стало гораздо свободнее. Улучшилось и состояние горла. Таким образом, я сделал то, о чем вы меня просили, молодой человек. Я вернул судью с порога смерти… ценой его зависимости от этого снадобья.

— Что также означает, — мрачно подхватил Мэтью, — зависимость от ее изготовителя. На тот случай, если в будущем я вздумаю вас преследовать из-за убийства Николаса Пейна.

Шилдс вздрогнул и приложил палец к губам, умоляя Мэтью понизить голос.

— Нет, вы ошибаетесь, — возразил он. — Клянусь, я ни о чем таком и не думал, когда готовил микстуру. Как было сказано, я использовал то, что имелось под рукой, стараясь добиться максимального эффекта. А что до Пейна… прошу вас впредь не упоминать его в моем присутствии. Я даже этого требую.

Мэтью заметил в глазах доктора вспышку — как от резкой боли при вонзающемся в тело клинке, — очень короткую и тотчас им подавленную.

— Хорошо, — сказал Мэтью. — Что вы предпримете дальше?

— Я планирую в ближайшее время, после казни, начать разбавление доз. Судья, как и прежде, будет выпивать три чашки в день, но в одной из них микстура будет пополам с простой водой. Потом, если все пойдет гладко, я начну так же разбавлять вторую дозу. Айзек физически сильный мужчина, у него крепкий организм. Я надеюсь, что со временем его тело продолжит бороться с болезнью уже без помощи лекарств.

— Вы же не собираетесь снова пускать в ход ланцет и присосные банки?

— Нет, эти этапы мы уже прошли.

— А как быть с его перевозкой в Чарльз-Таун? Он это выдержит?

— Возможно. А может, и нет. Не могу сказать наверняка.

— И больше вы ничего не можете для него сделать?

— Ничего, — сказал Шилдс. — Все будет зависеть от него самого… и от Бога. Но сейчас он чувствует себя лучше и дышит легче. Он может разговаривать и не испытывает серьезных неудобств. Добиться этого… при нехватке медикаментов… само по себе уже чудо.

— Да, — сказал Мэтью, — с этим я согласен. И… я не хотел бы показаться неблагодарным. Уверен, в нынешних обстоятельствах вы проявили замечательное мастерство.

— Спасибо, сэр. Возможно, здесь было больше удачи, чем мастерства… но я приложил все усилия.

Мэтью кивнул.

— Да, еще о Линче — вы уже закончили осмотр его тела?

— Закончил. Судя по густоте свернувшейся крови, он умер за пять-семь часов до того, как было найдено тело. Самой страшной стала рана на горле, но есть еще два колотых ранения спины. Удары наносились под углом сверху, и оба пробили его правое легкое.

— То есть их нанес кто-то, стоявший позади и над ним?

— Похоже на то. И видимо, уже потом ему оттянули назад голову и перерезали горло.

— Должно быть, он сидел за столом, — предположил Мэтью, — и беседовал с тем, кто пришел его убить. А рассечения на теле были сделаны уже позднее, когда он свалился на пол.