Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— Это разумный совет. Но часть меня тоже умрет поутру в понедельник. Та часть, которая верила в справедливость. А без этой веры, миссис Неттлз, ломаный грош мне цена.

— Вы понемногу оправитесь. Надо жить дальше, как делают все.

— Жить дальше, — повторил он с горькой усмешкой. — О да. Все живут дальше. Со сломленным духом и разбитыми идеалами, они живут дальше. И по прошествии лет забывают, что именно их сломало и разбило. Ближе к старости они даже начинают этим гордиться, как будто их душевные травмы были королевской милостью. А тот самый дух надежды и великие идеалы юности теперь кажутся им мелкими глупостями… которые не жаль сломать и разбить, чтобы потом жить дальше. — Он посмотрел в глаза миссис Неттлз. — Скажите мне, в чем смысл этой жизни, если правда не стоит того, чтобы за нее бороться? Если правосудие — это пустышка? Если красота и добродетель обращаются в пепел, а зло ликует перед пламенем костра? Что мне делать в тот день: рыдать и сходить с ума или примкнуть к общему ликованию и утратить свою душу? А может, пересидеть это в своей комнате? Или уйти в другой конец города? Но разве и там я не буду чувствовать запах дыма? Или просто жить дальше, миссис Неттлз, потому что так делают все?

— Я думаю, — мрачно сказала она, — что выбора у вас нет вообще.

У него не нашлось ответа на эти слова, ибо в них заключалась правда, сокрушительная, как железный молот.

Миссис Неттлз вздохнула, опустив голову. В свете фонаря ее фигура отбрасывала на стену огромную тень.

— Идите спать, сэр, — сказала она. — Ничего тут уже не поделаешь.

Он кивнул, взял свой погашенный фонарь и сделал два шага к двери, но потом задержался.

— Знаете… а ведь я и впрямь верил, хоть и недолго, что мне по силам это сделать. Что я справлюсь, если хватит смелости.

— Сделать что, сэр?

— Стать заступником Рейчел, готовым на все ради правды, — сказал он задумчиво. — И когда Соломон Стайлз рассказал мне о двух беглых рабах, брате и сестре, которые почти добрались до Флориды… я подумал… что это возможно. Но ведь это не так, да? И этой возможности не было никогда. Что ж, мне пора в постель… — У него было такое чувство, что он мог бы проспать целый год и пробудиться с длинной бородой, не ведая о прошедшем времени. — Спокойной ночи. Или… сейчас уже утро?

— Брат и сестра? — озадаченно спросила миссис Неттлз. — Вы о тех двух рабах, что сбежали… кажется, в самый первый год?

— Верно. Стайлз говорил, что это случилось в первый год после основания Фаунт-Ройала.

— Неужто они почти дошли до Флориды? Мистер Корбетт, да ведь они были сущими детьми!

— Детьми?

— Да, сэр. Оуки Ривз и его сестра, Дульсина. Помнится, они сбежали после смерти их матери, которая служила тут кухаркой. Парнишке было тринадцать, а девчонке не больше двенадцати.

— Что? Но, по словам Стайлза, их заковали в цепи, и я подумал, что они были взрослыми!

— Да, их заковали в цепи, хотя у парнишки была сломана нога. Потом посадили в фургон и увезли. Я знала, что они какое-то время были в бегах, но никогда бы не подумала, что им удалось добраться так далеко.

— Всего лишь дети, — повторил Мэтью и прикрыл глаза, ошарашенный этой новостью. — Боже мой! Двое детей смогли пройти такое расстояние…

Он взял у экономки фонарь и начал повторно изучать французскую карту, теперь уже с молчаливой сосредоточенностью, говорящей о многом.

— Они были в отчаянии, — сказала миссис Неттлз.

— Не больше, чем я сейчас.

— Им было все одно, жить или умереть.

— А я хочу, чтобы Рейчел выжила. И я вместе с ней.

— Наверняка им кто-то помогал. Кто-то из взрослых рабов собрал их в дорогу.

— Да, — сказал Мэтью, — вероятно, им помогли. — Он повернулся и устремил на нее взгляд, горящий решимостью. — А вы не сделаете того же для меня, миссис Неттлз?

— Ни в коем разе! — ответила экономка. — Я всячески против этого!

— Пусть так. Но вы же не выдадите меня, если я сам подготовлю все необходимое для похода? Огниво, нож, одежду и обувь для меня и Рейчел, съестные припасы. Все это я могу раздобыть здесь, в усадьбе.

Миссис Неттлз не ответила. Она нахмурилась, и ее лицо цвета жабьего брюха приобрело еще более устрашающий вид.

— Собственно, я прошу вас о том же, о чем вы однажды попросили меня, — сказал Мэтью.

— Господь свидетель, мне невмоготу видеть, как вы затеваете такое безумство на погибель своей молодой жизни. А как же судья? Вы его бросите?

— Я благодарен тому же Господу, которого вы призвали в свидетели, за то, что судья Вудворд уже на пути к выздоровлению. Сам я никак не могу ускорить этот процесс.