Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

Мэтью прочел все до последней страницы. И не нашел ничего. Он понял, что гоняется за призраком чего-то, быть может вовсе не существующего; но если искомый объект был в принципе обнаружим, его следовало искать, вчитываясь между строк. Посему он устало провел рукой по лицу и начал читать все сначала.

Айзек Вудворд пребывал в промежуточной области между сумерками и беспросветным Тартаром. Агония распухшего горла распространилась на каждый его нерв и каждую жилку, так что сам процесс дыхания казался вызовом Господней воле. Его тело обливалось потом и горело в лихорадке. Сон накрывал его тяжелым саваном, даруя блаженное беспамятство, но в минуты бодрствования все вокруг представлялось мутно-расплывчатым, как свеча за покрытым копотью стеклом. А хуже всего было то, что он отчетливо сознавал свое состояние. Постепенное разрушение организма пока еще не затронуло мозг, и судья не питал иллюзий насчет того, в какой опасной близости от края могилы он находится.

— Не поможете мне его повернуть? — обратился доктор Шилдс к Мэтью и миссис Неттлз.

Мэтью не откликнулся на этот призыв. Он и сам выглядел смертельно бледным при свете двусвечного канделябра с круглым зеркальным отражателем.

— Что вы собираетесь делать? — спросил он.

Доктор Шилдс поправил очки на переносице.

— Нездоровая кровь застаивается в теле, — пояснил он. — Ее надо разогнать по сосудам. Это примерно как взбаламутить застойный водоем, если здесь уместно такое сравнение.

— Взбаламутить? Как? Еще одним кровопусканием?

— Нет. Я думаю, на этой стадии ланцет уже не даст нужного эффекта.

— Тогда каким образом? — не успокаивался Мэтью.

— Миссис Неттлз, вы готовы помочь? — резко спросил доктор.

— Да, сэр.

Она ухватила Вудворда за руку и за ногу с одной стороны, а Шилдс проделал то же самое с другой.

— Вот так. А теперь поворачивайте его ко мне, — сказал доктор. — Судья, вы сможете нам посодействовать?

— Постараюсь, — прошептал Вудворд.

Общими усилиями доктора и миссис Неттлз пациент был перевернут на живот. Мэтью в этом не участвовал, ибо его раздирали сомнения относительно дальнейших намерений Шилдса. В ходе этой операции судья один раз застонал, но в остальном перенес боль с достоинством, как подобает джентльмену.

— Отлично. — Доктор Шилдс посмотрел на миссис Неттлз, стоявшую по другую сторону кровати. — Теперь мне придется задрать ночную рубашку, чтобы оголить его спину.

— Что это за процедура? — спросил Мэтью. — Я требую объяснений!

— К вашему сведению, молодой человек, это проверенная временем процедура, позволяющая устранить застой крови. В ней нагрев сочетается с эффектом вакуума. Миссис Неттлз, не могли бы вы нас оставить? Дабы соблюсти приличия.

— Мне подождать за дверью?

— В этом нет необходимости. Я вас позову, если будет нужно.

Доктор подождал, пока экономка выйдет из комнаты и закроет за собой дверь, а затем обратился к Вудворду.

— Я собираюсь обнажить вашу спину по самые плечи, Айзек. Буду признателен, если вы окажете мне посильную помощь.

— Ладно, — глухо прозвучало в ответ. — Делайте, что требуется.

Доктор начал задирать рубаху, обнажая ягодицы и спину Вудворда. Мэтью увидел на его крестце пролежень диаметром в два дюйма, ярко-красный в центре, а по краям уже тронутый желтизной загноения. Еще одна болячка, меньшего размера, но не менее злокачественная, обнаружилась на внешней стороне правого бедра.

Доктор Шилдс открыл свою сумку, достал пару мягких замшевых перчаток и натянул их на руки.

— Если у вас слабый желудок, — тихо сказал он Мэтью, — советую последовать за миссис Неттлз. Мне не нужны дополнительные осложнения.

— Мой желудок в порядке, — соврал Мэтью. — А в чем состоит эта… процедура?

Снова порывшись в сумке, доктор извлек оттуда небольшую стеклянную сферу, на поверхности которой имелось круглое отверстие с выступающим сглаженным ободком. Мэтью был заинтригован, но тут же ощутил подступающую тошноту, заметив на ободке темно-коричневые следы пламени.

— Как я уже сказал… сочетание нагрева и вакуума.

Он вынул из кармашка жилета кусок ароматного лаврового корня и поднес его к губам судьи.

— Айзек, будет немного больно, а я не хочу, чтобы вы прикусили язык.

Вудворд открыл рот, и его зубы уже привычно вошли во вмятины от предыдущих укусов.

— Молодой человек, посветите мне, пожалуйста.

Мэтью взял двусвечный канделябр с прикроватного столика. Шилдс подался вперед и начал круговыми движениями проводить ободок сферы сквозь язычки пламени. При этом он глядел в глаза Мэтью, проверяя, не сдадут ли у него нервы. Одновременно доктор обращался к Вудворду: