Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— А что мистер Келлингсуорт? — спросил Мэтью, приподняв брови. — У него наверняка тоже было что сказать.

— Сначала у него просто язык онемел от гнева А потом… думаю, он испытал облегчение, сняв с себя бремя ответственности. Ему хотелось спокойной жизни подальше от призраков краха, омрачающих любое смелое начинание. — Бидвелл покачал головой. — Вероятно, он уже давно искал возможность уйти на покой и нуждался только в поводе. Я дал ему этот повод, а также приличные отступные и долю в будущих доходах… с постепенным уменьшением процентов, разумеется. Но зато на вывеске теперь было мое имя. Только мое, и ничье более. С этого все и началось.

— Полагаю, отец вами гордился.

Бидвелл помолчал, глядя в пространство, но глаза его горели яростью.

— Одним из первых моих приобретений с полученной прибыли стала пара деревянных ног, — сказал он. — Лучшие протезы, какие только можно было достать во всей Англии. Я принес их отцу. Он их осмотрел. Я сказал, что помогу ему заново учиться ходить. Что найму специалиста, который его обучит.

Бидвелл высунул кончик языка и медленно провел им по верхней губе.

— А он сказал… что не примет от меня даже пару настоящих ног, которые можно было бы прирастить на место. Он сказал, чтобы я убирался к Дьяволу вместе с этими деревяшками, потому что предатель должен гореть в аду. — Бидвелл тяжело вздохнул. — И это были последние слова, с которыми он ко мне обратился.

Мэтью не питал особой симпатии к Бидвеллу, но все же не мог ему не посочувствовать.

— Мне жаль, — сказал он.

— Жаль? — фыркнул Бидвелл. — Почему?

Он выпятил подбородок с прилипшими к нему крошками еды.

— Ты сожалеешь о моем успехе? О том, что я самостоятельно выбился в люди? О том, что я разбогател, построил этот дом и этот город, а в будущем намерен построить еще много чего? О том, что Фаунт-Ройал станет центром морской торговли? Или о том, что погода наконец наладилась и это должно приободрить всех наших горожан?

Он проткнул ножом еще одну картофелину и сунул ее в рот.

— Я думаю, — продолжил он, жуя, — что единственная вещь, о которой ты сожалеешь, это скорая казнь проклятой ведьмы, потому что тогда ты не сможешь залезть к ней под юбку!

В следующий миг Бидвелла посетила скабрезная мыслишка, и глаза его маслянисто блеснули.

— Аха-ха! Так вот чем ты, похоже, был занят этой ночью! Миловался с ней в тюрьме, да? Меня это ничуть не удивляет! Пастырь Иерусалим рассказал мне, как ты вчера набросился на него с кулаками! — Он криво ухмыльнулся. — Ну и как, ублажила тебя ведьма отсосом в благодарность за отлуп, который ты дал пастырю?

Мэтью медленно опустил на столешницу нож и ложку. Кровь жарко прилила к его лицу, но ответил он с холодком:

— Этот пастырь имеет свои непристойные виды на Рейчел. Думайте что вам угодно, но знайте, что он водит вас за нос.

— Ну да, как тебе не поверить! А тем временем ведьма водит за нос тебя, разве нет? Или за яички, заглотив глубже некуда? Так и вижу ее на коленях и тебя прильнувшим к решетке камеры! Да уж, славненькое зрелище!

— Прошлой ночью я и сам наблюдал одно славненькое зрелище! — сказал Мэтью, горячность которого начала брать верх над самообладанием. — Когда я отправился в…

Ему все же удалось прервать поток слов. А ведь он чуть было не рассказал Бидвеллу о ночной эскападе Уинстона и о ведрах с «адским огнем», хотя эту информацию следовало приберечь для более подходящего случая. Он уставился в свою тарелку, молча двигая желваками.

— Впервые встречаю молодого человека, сплошь состоящего из перца вперемешку с дерьмом, — продолжил Бидвелл уже более спокойным тоном, не заметив попытки Мэтью что-то ему сообщить. — Дай тебе волю, и весь мой город превратится в ведьмовской вертеп! Ты даже готов пойти против своего несчастного больного господина, чтобы избавить от костра тело этой женщины! Сейчас ты можешь спасти свою душу, только приняв постриг в какой-нибудь монашеской обители близ Чарльз-Тауна. А если это не по тебе, завались в бордель и пендюрь там шлюх, покуда глаза не лопнут…

— Мистер Роулингс, — вдруг выдавил из себя Мэтью.

— Что?

— Мистер Роулингс, — повторил он, чувствуя себя уже увязшим одной ногой в трясине. — Вам знакомо это имя?

— Нет. А я должен его знать?

— А мистер Данфорт? — спросил Мэтью. — Это имя вы слышали?

Бидвелл поскреб подбородок.

— Знаю такого. Оливер Данфорт — портовый инспектор в Чарльз-Тауне. С ним случались кое-какие трения, когда мы завозили припасы через порт. А в чем дело?