Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— Вам понравилась проповедь? — спросил Бидвелл.

— Весьма занятно.

— Рад это слышать. Боюсь, я в своих рассуждениях поднялся до философического уровня, а здешний народ — как вы теперь знаете — это милые сельские простаки. Как по-вашему, я был не слишком глубокомысленным для этой аудитории?

— Нет, думаю, не слишком.

— Угу. — Бидвелл кивнул и сложил руки на коленях. — Учитель наделен живым умом, однако он склонен ходить вокруг да около, вместо того чтобы прямо двигаться к цели. Вы со мной согласны?

— Да, — сказал судья, догадываясь, что хочет услышать от него Бидвелл. — У него действительно очень живой ум.

— Я говорил ему — я ему советовал — держаться ближе к приземленной реальности и подальше от абстрактных концепций, но у него своя манера изложения. Он и меня порой утомляет своими речами, хоть я и стараюсь следить за ходом его мысли.

— М-да, — изрек Вудворд.

— Можно было бы предположить, что он, как учитель по профессии, лучше умеет контактировать с людьми. Однако я подозреваю, что его таланты лежат в несколько иных сферах. Нет-нет, воровство здесь ни при чем.

Он хохотнул, а затем начал тщательно оправлять свои кружевные манжеты.

Вудворд рассеянно прислушивался к скрипу колес, когда его разбавил новый звук. Зазвонил колокол на сторожевой вышке у ворот.

— Стой, Гуд! — скомандовал Бидвелл и, когда кучер натянул вожжи, посмотрел в сторону вышки. — Кажется, кто-то приближается к городу. — Он нахмурился. — Не припомню, чтобы мы ожидали кого-нибудь в эти дни. Гуд, давай к воротам!

— Да, сэр, — ответил слуга, разворачивая упряжку.

В этот день на вышке снова дежурил Малькольм Дженнингс. У ворот уже собралась группа местных, готовясь встретить нежданного визитера. Завидев экипаж Бидвелла, остановившийся на улице внизу, Дженнингс перегнулся через перила и прокричал:

— Крытый фургон, мистер Бидвелл! На козлах молодой парень!

Бидвелл поскреб подбородок.

— Кто это может быть? Не лицедеи — для них это слишком рано.

Он махнул костлявому мужчине в соломенной шляпе, с трубкой в зубах стоявшему у ворот.

— Суэйн, открывай! А ты, Холлис, помоги ему!

Они вынули из пазов запорное бревно и потянули на себя створки. Когда те отворились во всю ширь, по каменному порогу прогрохотал упомянутый Дженнингсом крытый фургон, влекомый парой лошадей — пегой и чалой, — которым, похоже, оставалось лишь несколько судорожных вздохов до отправки на мыловарню. Продвинувшись на достаточное расстояние для беспрепятственного закрытия створок, возница остановил упряжку и оглядел толпу из-под низко надвинутой на лоб старой коричневой шапки. Его взгляд остановился на ближайшем горожанине, каковым оказался Джон Суэйн.

— Это Фаунт-Ройал? — уточнил приезжий.

— Он самый, — ответил Суэйн.

Бидвелл уже собрался спросить имя молодого человека, но тут передний полог фургона одним махом откинулся, и на сиденье рядом с возницей шагнул человек в черном костюме и черной треуголке. Уперев руки в боки, он обозрел окрестности слева направо с надменным прищуром всесильного владыки.

— Наконец-то! — Гром его голоса заставил вздрогнуть лошадей. — Вот оно, обиталище самого Дьявола!

Это заявление, сделанное столь громоподобно и безапелляционно, повергло Бидвелла в шок. Он поднялся на ноги в своем открытом экипаже, багровея лицом.

— Сэр, позвольте узнать, кто вы такой?

Темные глаза чужака с нависшими веками на длинном аскетичном лице, сплошь состоявшем из переплетений глубоких складок и морщин, нацелились на Бидвелла.

— А кто таков ты, что меня вопрошаешь?

— Меня зовут Роберт Бидвелл. Я основатель Фаунт-Ройала, а также его мэр.

— Тогда я соболезную тебе в сию годину бедствий. — Он снял шляпу, обнажив седые волосы на макушке, слишком редкие и всклокоченные, чтобы быть париком. — Я же известен под именем, коим нарек меня Господь: Исход Иерусалим. Много лиг я проделал, дабы добраться сюда, сэр.

— С какой целью?

— Ужель самому невдогад? Меня привела сюда сила Божия, дабы я исполнил Его волю.

Он водрузил треуголку на голову, тем самым покончив с формальностями.

— Господь направил меня в сей град, дабы изничтожить вашу ведьму и сразиться с исчадиями преисподней!

Бидвелл почувствовал слабость в ногах. Он, как и Вудворд, наконец понял, что ворота только что открылись перед странствующим проповедником, причем донельзя воинственным и кровожадным.

— Мы держим ситуацию под контролем, мистер… э-э… Иерусалим. Под полным контролем, — сказал Бидвелл. — Это мировой судья Вудворд из Чарльз-Тауна. — Он указал на своего спутника. — Суд над ведьмой идет своим чередом.