Николай Волынский - Наследство последнего императора. 2-я книга

– И что же сейчас?

– Да как на грех, нет связи с Москвой. Никакой. Ни телеграфа, ни телефона. Представляешь?

– Бывает. А через Пермь и Питер?

– Филипп вовсю старается. Попробуем отправить телеграмму через Зиновьева. Он пообещал дать нам провод Свердлова или Ленина через петроградский телеграф. Ближе к ночи. Тогда и постановление получишь.

– Жду.

Он положил трубку, крутанул ручку, помолчал и почувствовал, что настроение у него улучшается. Значит, дело не так уж окончательно решённое. А вдруг Троцкий и Ленин успеют всё отменить? Что такое Свердлов против них? Еврейский выскочка. С канцелярской печатью. А эти могут решать вопросы реально. У одного – армия, у другого партия. У Свердлова, кроме Голощёкина, по сути, никого и ничего. Правда, есть ещё Шифф. Говорят, его видели в городе.

– Так что неизвестно, будем завтра давить клопов и играть с поварёнком или нет… – сказал он себе под нос.

– Ты чего это? – удивился Ермаков. – Каких клопов варить собрался?

– Да так, – Юровский махнул рукой. – Никаких. Просто вспомнил один еврейский анекдот.

– Расскажи! – потребовал Ермаков.

– Как-нибудь потом. Это старый анекдот. Неинтересный.

И повеселевшим голосом спросил:

– Ну, так на чем мы остановились? Пётр Захарович? Что у тебя ещё?

– С машиной у меня не знаю, как, – озабочено сказал Ермаков. – Машина-то есть, старый фиат, грузовик малого типа. Но не уверен.

– В чём не уверен? Почему?

– А сколько их? Кандидатов?

Юровский поморщился: Ермаков начинал действовать ему на нервы.

– Семеро.

– Не ошибаешься? – удивился Ермаков.

– Нет. Семеро.

– Я думал, двенадцать.

– Откуда ты столько насчитал? – спросил Юровский.

– Ну вот, давай считать вместе, – он стал загибать пальцы на правой руке. – Кровавый – один, немка – два, четыре девки, один пацан…

– Семеро.

– А второй пацан?

– Отменяется, – сказал Юровский.

– Тогда ещё два холуя, лекарь и служанка. Одиннадцать.

– Эти тоже отменяются.

Ермаков с подозрением посмотрел на Юровского.

– Ты сам решил?

– С какой стати сам? – с уже нескрываемым раздражением пробасил Юровский. – Всё решил президиум. Есть решение советской власти. Оно для нас закон. Я же тебе говорил привезти постановление. Чтоб потом вопросов никто не задавал.

– Я-то привезу, – с вызовом заявил Ермаков. – У меня ещё время есть. Но ты здесь тоже не очень-то перчись. Не царь, не Бог и не герой. Если что, персонально ответишь.

– Я уже отвечаю, – отрубил Юровский. – Хватит болтовни! Так-с, товарищи… Какие предложения по конкретным деталям исполнения?

Оказалось, что предложений никаких. Все молча сидели, глядя друг на друга, обливаясь потом.

– Делаем так… – наконец, сказал Ермаков.

Но в это время в комендантскую вошли Кудрин и Никулин, и он замолчал.

– Вы как раз ко времени, – отметил Юровский. – Давайте предложения по порядку исполнения задачи.

Но Кудрин и Никулин тоже, словно в рот воды набрали. Было слышно, как о стекло в окне бьётся громадная зелёная муха. За ней внимательно наблюдал Ермаков. Потом встал и с хрустом раздавил её на стекле.

– Трупная, – сообщил он, разглядывая мокрое пятно. – Ишь, примчалась загодя! И откуда они всё так быстро узнают? Шпионов своих, что ли, повсюду рассылают?

– Рассылают, рассылают, – ухмыльнулся Кудрин.

– Так, я предлагаю! – сказал, наконец, Ермаков. – Чтоб без лишнего шума, забросать их прямо в комнате гранатами.

– Это без шума? – усомнился Никулин.

– А… Я неудачно… – махнул рукой Ермаков. – Я по-другому хотел сказать. Но сначала ты.

– Делать все надо, действительно, без шума, тихо, – произнёс Юровский. – Лучше всего бы холодное оружие. Штык или кинжал. И заколоть прямо во сне, в кроватях. Чтоб без мучений и воплей на весь город. А от твоего варианта, Пётр, грохот поднимется, народ подумает – чехи ворвались. Поднимется стрельба, все друг в друга стрелять начнут.

Ермаков расхохотался.

– Точно! – заявил он. – Ты прав, Юровский! Так и будет. Но давай сделаем по-моему. Всё же повеселее.

– Ты что, не слышал, что я тебе сказал? – спросил Юровский.

– Что? Что? – забеспокоился Ермаков. – Что ты сказал?

– Чтоб не устраивал балаган.

– Полегче, полегче! – угрожающе ответил Ермаков. Теперь от него явственно запахло самогоном. – Раскомандовался!.. Ты мне не начальство.

– Повторяю специально для тебя, Пётр. В последний раз повторяю. В этом здании я тебе не только начальник, но и командир, – веско сказал Юровский. – И здесь ты будешь выполнять мои приказы. Если окажешь неповиновение, заставлю тебя силой оружия. Понял? Повтори!