Николай Волынский - Наследство последнего императора. 2-я книга

– Шутка. Я пошутил. Пусть кольцо и перстень остаются у вас, гражданка Романова, раз уж вы не можете их снять. Советская власть передаёт их вам на временное хранение, но строго спросит в случае пропажи.

И не давая никому опомниться, жёстко заявил, словно захлопнул тяжёлую железную дверь:

– Повторяю: наличие драгоценностей будем проверять каждый день!

Сейчас он просмотрел содержимое шкатулки на удивление небрежно и быстро, чего никогда не было. И снова Александра почувствовала, будто в сердце ей вонзили раскалённую иглу. Она продемонстрировала коменданту свои растопыренные пальцы с обручальным кольцом и перстнем.

– Хорошо! Всё на месте, – сказал Юровский. – Всё очень хорошо. Только вот что, чуть не забыл: у нас в городе анархисты стали пошаливать. Только мы с эсерами покончили, а тут новые хлопоты. Анархисты! – и он улыбнулся, обращаясь к Николаю, словно ища у него сочувствия.

Николай кивнул:

– Да, с этими анархистами… – пробормотал он.

– Разберёмся! – заверил Юровский. – Главное, чтобы они до вас не смогли добраться!

– А что, есть такая опасность? – робко спросила Татьяна.

Юровский посмотрел на неё внезапно потеплевшим взглядом и ещё раз невольно отметил, что она самая красивая из всех дочерей. Он запретил себе любое проявление какого-либо чувства во время исполнения служебных обязанностей. И потому он не смел себе самому признаться, что она ему нравится, и, если бы не революция и его долг перед русским и мировым пролетариатом, он бы похитил Татьяну и скрылся с ней где-нибудь на краю земли, куда не добрались бы ни Голощёкин, ни Ленин со Свердловым, ни сам Карл Маркс.

– Опасность небольшая, но есть. Однако смею заметить, она не больше той, которую представлял для нас и для вас «une officier».

Николай и Александра помертвели. Девочки тоже испугались. Татьяна приоткрыла рот, словно собиралась сказать ему что-то умоляющее, но боялась произнести, и потому умоляла взглядом о снисхождении: это она писала ответы для «une officier» 57. Один только Алексей не дрогнул, и Юровский оценил выдержку мальчика.

– Что вы имеете в виду? – осипшим голосом спросил Николай. И уже твёрже: – Не понимаю вас, Яков Михайлович! Какой офицер?

– Тот самый, – самым доброжелательным тоном ответил Юровский. – «Один офицер». Или, точнее, «некий офицер». Который обещал, да не пришёл.

– Я не знаю никакого офицера! – запротестовал Николай. – Откуда он не пришёл ?

– Ниоткуда… Конечно, вы не знаете, – согласился Юровский. – Кто его знает? Да никто его не знает! Только не придёт он никогда и не пришёл бы… Но может прийти другой. Не хуже. А, может, и лучше… – неожиданно добавил Юровский. – Ну, всё! – резко сказал он. – Мне пора. Прошу извинить. Леонид, – приказал он поварёнку. – Пойдёшь со мной.

Мальчик ничего не ответил, только смотрел испуганно то на Юровского, то на Николая и Александру, то на Харитонова. Повар пожал плечами.

– А куда? – наконец, спросил мальчик шёпотом.

– Та-та! – возмутилась Александра. – Кута?! Зачем вам мальшик? Мальшик вам не надо!

– Мне – нет, – согласился Юровский. – Приехал его дядя и хочет повидать племянника.

– Приехал мой дядя? – вскрикнул поварёнок. – Где он?

– Да здесь, недалеко, – сказал Юровский. – В гостинице. Американской.

Александра схватила под столом за руку мужа и изо всех сил вонзилась ногтями в его ладонь. Николай другой рукой ласково погладил её одеревеневшие пальцы. Лицо у него было каменное.

– Так ведь!.. – воскликнул Алексей, но, встретившись глазами со страшным взглядом Марии, запнулся.

– Что? – обернулся Юровский, который уже был вместе с поварёнком у двери.

– Алексею не с кем играть! Он и так умирает от скуки! – звонко заявила Анастасия. – Вы надолго уводите?

– О, совсем ненадолго, – успокоил её Юровский. – Вот повидается с дядей и вернётся. Уже завтра и вернётся… Так что не умирайте. Даже от скуки. Доживёте до завтра, Алексей Николаевич? – спросил он у Алексея, смотревшего на него огромными горящими глазами.

Тот кивнул.

– Я-то доживу, – с вызовом сказал он. – Главное, чтобы вы дожили!

Юровский хотел было ему ответить, но махнул рукой и вышел.

В коридоре он столкнулся с красноармейцем, который нёс лукошко, полное белоснежных куриных яиц.

– Вот, товарищ комендант. Из монастыря. Несу им.

– Погоди, сынок, – остановил его Юровский. – Монашкам что сказал?

– Как вы велели: больше носить не надо.

– Правильно. Отнеси в комендантскую.