Валентин Лавров - Эшафот и деньги, или Ошибка Азефа

…Герасимова этот рассказ удивил. Выходило, что от него скрывали ценнейшую агентуру! Как быть? «Эх, — решил Герасимов, — для начала поговорю-ка я с Рачковским, это наверняка его человек».

Рачковский развел руками, сделал невинное лицо:

— Александр Васильевич, да как такое вы могли подумать? Да я к вам всем сердцем… И разве я могу от вас чего-то таить? Нет, обижаете подозрениями. Да и не может мой агент участвовать в подготовке покушения на министра…

Герасимов продолжал возмущаться:

— А как же показания опытного и преданного филера?

— Это уж как вам угодно! Сочувствую, но помочь ничем не могу.

Разъярился Герасимов и принял решение: взять быка за рога! Вызвал к себе Волчка, приказал:

— Геннадий Иванович, при первом удобном случае арестуйте Филипповского! Но без шума, тихонько так, чтобы другие боевики задержания не видели.

Широко улыбнулся бывалый филер:

— Так точно, Александр Васильевич! Сделаем все аккуратно, как отцы-командиры учили.

Герасимов стал с нетерпением поджидать гостя дорогого.

Минуло три дня. На одной безлюдной улице филеры подстерегли Филипповского, который, понятно, был Азефом, схватили его под локти:

— Господин Романов Василий Егорович?

Азеф стал, понятно, кипятиться:

— Кто такие? Как вы смеете? Сначала надо фамилию уточнить, а уж потом хватать на улице. Я известный человек — инженер Черкас, служу на фабрике ламп и фонарей, что на Разъезжей улице. Вот моя расчетная книжка, вот паспорт. Вы ответите, вас всех со службы погонят, в кандалах на Сахалин отправят…

В этот момент подъехала закрытая коляска, и бедного Азефа втолкнули внутрь.

И вот в кабинете Герасимова появился высокий, грузный человек, на круглом лице выделялись громадные умные глазищи. С порога он начал ругаться:

— Что за безобразие? Кто позволил? За такие штучки министр вас со службы отставит!

Герасимов улыбался вполне дружелюбно, с натуральной приветливостью сказал:

— Не будем ссориться, нам вместе предстоит трудиться на благо империи…

Азеф прорычал:

— Ерунда! Вот мои документы. Я на фабрике Макарова, что лампы и фонари производит…

Герасимов полюбовался на паспорт, который оказался настоящим, только не все приметы сходились, но это — по мелочам. Он ласково сказал:

— Простите, господин Черкас. Ах, как вас по имени-отчеству? Сергей Поликарпович, служба у нас такая…

Азеф ярится пуще прежнего:

— Вы лучше террористов ловите, а то по улицам уже страшно ходить!

— Что верно, то верно, — согласился Герасимов. — Особенно мимо дома Дурново, когда он на службу выезжает. Бомбой министра шарахнут, а невинные люди пострадают.

Азеф перестал шуметь и с любопытством уставился на собеседника. В его глазах читались вопросы: «Откуда такие сведения? Проследили? Донес кто-нибудь?»

Герасимов продолжал:

— Уважаемый, что касается вашей личности, то сейчас я протелефонирую на вашу фабрику и спрошу…

— Да, да, обязательно спросите, — проворчал Азеф и отвернулся.

— Какой телефон в контору? Ах, не помните! Для инженера забывчивость странная. — Открыл толстенный справочник «Весь Петербург». — Вот номерок! — Покрутил ручку вызова, снял трубку. — Барышня, дайте мне семьдесят два двадцать пять! Это контора? Здравствуйте, говорят из Петровской больницы. К нам доставили солидного господина, его лошадь сильно зашибла, он без памяти, а в кармане расчетная книжка вашего завода. Фамилия Черкас Сергей Поликарпович. Есть такой? Живой и здоровый, пять минут назад видели? Слава богу, это значит — попал под лошадь человек с чужими документами.

Азеф сидел с видом оскверненной невинности. Герасимов рассмеялся:

— Вот, одна статья уже готова — использование подложных документов. Вторая тоже — подготовка террористического акта. Так что, молчать будем?

Азеф вздернул подбородок:

— Вы себе, полковник Герасимов, много позволяете! Вас заклеймит пресса.

— Не страшно! Ведь я знаю много о вас, гораздо больше, чем вы думаете. Знаю даже о том, как вы некогда филеров за нос провели, во дворике «Елисеевского» магазина испарились.

Азеф тяжело засопел, заволновался, но тут же снова взял себя в руки и ничего не ответил.

Герасимов рассмеялся:

— Вижу, помните! Эх, время как бежит! Ведь вы были у нас секретным сотрудником. Почему бы теперь не продолжить дружбу?

— Я с вами не желаю разговаривать!

— Ваше дело. — Нажал кнопку, вызвал конвойного: — Проводите арестованного в одиночную камеру. А вы, господин Черкас Второй, как станет вам скучно, попросите надзирателя, чтобы сообщил мне. — Улыбнулся. — Мы с вами будем дружить — долго, плодотворно, на страх врагам.