Оскар Мюриэл - Темные искусства

Однако, прежде чем приступить ко всем этим делам, я по своей инициативе решил выполнить просьбы Катерины. Я телеграфировал отцу и еще паре лондонских знакомых с вопросом, не может ли кто-то из них отыскать греческого православного священника. Я также отправил Джонни весточку с наказом, чтобы за сыном Катерины послали как можно скорее. Как только пришел его ответ с уверениями, что он этим займется, я приступил к усердной работе.

Спустя три дня, смешавшихся в череду перекусов наспех, бессонных ночей и нескончаемых потоков кофе и кларета, я встретился с Макгреем в его забитой до потолка библиотеке, чтобы обсудить наши находки.

Мы оба были изнурены и, как тряпки, раскинулись на софах, имея силы лишь на то, чтобы покручивать стаканами с виски.

— Я нашел золото, — сказал Девятипалый. — Пардон за каламбур. — И он бросил пачку документов на кофейный столик.

— Документы на импорт? — спросил я, перелистывая их.

— Ага. Оказывается, полковник Гренвиль и его свекор, тот старик Гектор Шоу, ввезли в страну баснословное количество золота.

Я углубился в чтение.

— Погоди. Я не вижу здесь их имен. Только…

— Питера Уилберга.

У меня глаза на лоб полезли.

— Они все сделки под его именем проводили?

— Именно. Если прииск был мутной историей, то неудивительно, что им понадобился козел отпущения. Уилберг занимался всеми таможенными вопросами и продажами. Готов поспорить, ты не нашел ни одной купчей или денежной сделки, которые связывали бы полковника и старого Шоу с африканскими приисками.

— Естественно, не нашел.

Макгрей вытянул руку, потрепал Такера по голове и вытащил из-под собачьей морды увесистую стопку документов.

— Посмотри-ка на эти.

Бумаги были вымазаны слюнями, поэтому я взял их лишь после того, как обернул руку носовым платком.

— Банковские выписки! — вскричал я. — Как тебе удалось? Впрочем, лучше не рассказывай.

— Питер Уилберг внес кучу денег на пять счетов. Три из них принадлежали отцам Бертрана, Леоноры и Уолтера Фокса. Однако…

— Господи, — произнес я. — Да то, что он им выплатил, лишь малая часть того, что урвали полковник и старый мистер Шоу.

С минуту я размышлял, наслаждаясь восхитительным букетом Макгреева односолодового виски.

— Отец Леоноры, — начал я, — и отцы Уолтера и Бертрана… Всех их отправили в Африку добывать золото. — Я записал это и обвел их имена. — Трое золотоискателей …

— И все же они получили гроши в сравнении с теми двумя. Даже Уилбергу, удобно устроившемуся в теплой конторе, досталось больше, чем тем горемыкам, которые копались в земле на другом конце света.

Я кивнул.

— Должно быть, это вызвало… обиду, если не сказать больше. — Нам обоим на ум пришло одно и то же имя. — Уолтер тогда был еще подростком. Ему бы все это совсем не понравилось.

— И полковник ходил на встречу с этим уродом прямо перед спиритическим сеансом, — добавил Макгрей. — И мы до сих пор не знаем, зачем.

— Если Уолтер подстроил сеанс, а потом еще как-то наловчил с ножом…

— Который Катерина дала Леоноре.

— А Уолтер частенько ее навещал…

На некоторое время имена и факты повисли в воздухе, но потом Макгрей щелкнул пальцами.

— А что, если мы пошлем к нему одного из парней Катерины, чтобы тот выбил из него сведения?

Я лениво приподнял голову и взглянул на Макгрея с сарказмом.

— Ох, да не смотри ты на меня так, Перси. Ничего радикального — только припугнем слегка, чтобы заговорил. Разбитая губа… сломанное колено… нечто подоб…

— Нет, — твердо возразил я. — Ничего подобного. Уолтер — проклятая бестия. Любое давление он использует против нас. Да и Пратт у него в кармане. Не удивлюсь, если тот чертов золотой зуб — его подарочек.

— Ох, но нам ведь нужно как-то подстегнуть события. Время-то на исходе!

Я вздохнул.

— Завтра мы узнаем вердикт по апелляции.

— Угу, и через два дня после этого Катерину повесят.

Несмотря на то что этот факт уже был мне известен, я все же ощутил укол страха, когда он вслух произнес эти слова. Как время могло пролететь так быстро? Было чувство, что какое-то жуткое колдовство сжало последние шесть недель до одного мига.

Я вдруг понял, что на дворе уже далеко за полночь, поэтому опустошил свой стакан и встал — ноги затекли, спина ныла.

— Нужно отдохнуть, — простонал я. — Завтра дел будет невпроворот. Встретимся сразу в суде?

— Не. Если апелляцию отклонят, я, возможно, придушу кого-нибудь собственным ремнем.