Оскар Мюриэл - Темные искусства

— У нас есть еще один козырь, — вмешался Макгрей. — Надежда еще есть. Мы только что узнали…

Катерина остановила его жестом.

— Не надо. Ничего мне не говори. Иди и делай то, от чего тебе будет легче, а у меня есть дела поважнее.

— Но…

— Я хочу увидеть сына! — не выдержала она, и впервые за все время с начала дела в глазах у нее сверкнула настоящая тревога. Ее выражение сменилось на умоляющее. — Сможешь это устроить? Я восемь лет его не видела. Он меня даже не узнает… — По лицу ее пробежала тень, куда более мрачная, чем от перспективы грядущей смерти. — Он будет меня стыдиться…

Мы оба хотели как-нибудь ее утешить, но не знали как. Мальчик вырос в пансионе, не ведая о своем происхождении. Разумеется, он будет ошеломлен, когда узнает, что мать его в тюрьме и объявлена виновной в убийстве шестерых человек. И он будет не первым юношей, испытывающим отвращение к своему неприглядному прошлому.

Катерина закрыла глаза и вздохнула.

— А еще, пожалуйста , найдете для меня священника?

На лице Макгрея вздулись желваки. Я видел, что он держится из последних сил, поэтому спросил вместо него:

— Вам до сих пор его не предложили?

— Предложили, сынок, но мне нужен православный. Из греческой православной церкви. Это вера моих родителей.

— Разумеется, — сказал я. — Мы отправим запрос. Мой отец, возможно, подыщет кого-нибудь в Лондоне.

Катерина прошептала неловкое «спасибо». Она потянулась к моей руке, но, едва дотронувшись до нее, отдернулась. Ее глаза моментально прояснились, печали как не бывало.

— О, сынок, — воскликнула она, — у твоего дяди было послание для тебя!

На сей раз отшатнулся уже я. Это было последним, что я ожидал от нее услышать.

— Но ты отказался его слушать, — добавила она с сожалением в голосе. — Ты велел ему уходить…

У меня помутилось в голове. Откуда ей было знать? Не в первый раз она удивляла меня подобным манером, но никогда прежде ее слова не становились для меня таким ударом.

Она же улыбнулась.

— Мое видение возвращается. Я чувствую, что душа его упокоилась. Вероятно, это он и хотел тебе сказать. В последнее время он часто тебе являлся, так ведь?

Пришла моя очередь нервно сглотнуть, и на один эгоистический миг все мое сочувствие к ней испарилось. Всего-то и дел — произнести с виду безобидное предложение, но умудриться задеть при этом мои самые чувствительные струны.

— Ты должен отпустить его, — сказала она, но я лишь фыркнул. — Знаю, знаю. Все это кажется чушью, когда слышишь об этом от постороннего человека. Но я тоже теряла близких. Родителей, братьев, сестер… — она помедлила, голос ее внезапно дрогнул. — Младенцев…

Она отвела взгляд, и ее зеленые глаза забегали, словно следя за воображаемыми тенями.

— Живым это дается труднее, чем мертвым, — сказала она. Набрав воздух, она взглянула на меня в упор. — Но послушай же меня — обычно за такой совет я беру кучу денег — отпусти его. Помни его, да. Помни всех усопших. Радуйся, что однажды встретил их и провел с ними часть своей жизни. Но все же отпускай их. Суть жизни в переменах. Живи дальше. Позволь им жить дальше. Пока не сделаешь этого, не обретешь покоя. И они не обретут.

Сказав это, она взглянула и на меня, и на Макгрея, но ни один из нас не смог ей ответить. Мы просто топтались там, глядя себе под ноги, как отчитанные дети.

Девятипалый, совершенно поникший, шмыгнул носом. А затем неожиданно зычно прочистил горло и вскочил на ноги, едва не врезавшись головой в потолок.

— Все это бред собачий.

— Ч-что? — Катерина так резко к нему развернулась, что груди ее чуть не выплеснулись через край.

— Мне плевать, что вы там решили, дорогуша. Я вытащу вас отсюда.

— Я…

— И вы будете бесплатно гадать мне и поить меня — хорошим элем — до конца своих дней. А он придет так чертовски нескоро, что даже ваш малец обо всем позабудет. Ясно вам?

Катерина покачала головой.

— Адольфус, мальчик мой, ну почему ты?…

— Поберегите силы, мы спешим. А еще нам нужно узнать от вас пару имен для расследования. В том случае, если вам все еще хочется остаться в живых.

Тайная сеть осведомителей Катерины наконец-то принесла свою пользу. У нее были знакомые в таможенном управлении, за которыми числился должок и которые предоставили нам свободный доступ ко всем записям об экспорте и импорте. Мы сочли, что пообщаться с ними лучше Макгрею. А я тем временем отправился наводить справки в управлении земельных отношений, газетных архивах и отрядил Джоан разузнать побольше семейных сплетен.