Оскар Мюриэл - Темные искусства

Copyright © Oscar de Muriel, 2019

© Ключарева Д., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2021

Книгу посвящаю моей дорогой сестричке Оливии.

Наконец-то!

Доктор Клоустон неохотно вышел вперед. В зале суда стояла загробная тишина, и его шаги прозвучали оглушительно. Руки у него дрожали, и он сжал их в кулаки, чтобы не выдать волнения. Взгляды присутствующих, все как один неприязненные, сверлили его так, словно убийцей был он сам.

С высоко поднятой головой он дошел до свидетельской скамьи, принес присягу и сел дожидаться, пока к нему подойдет прокурор.

Тот же, совершенно лысый, с черепом, блестевшим как полированный мрамор, явно не спешил: перекладывал и изучал свои бумаги, не придавая внимания тому, что весь зал замер в напряженном безмолвии.

Клоустон взглянул на молодого Адольфуса Макгрея, который только что дал показания. Ему было двадцать пять, и он, рослый и широкоплечий, с волосами цвета воронова крыла, выделялся среди прочих слушателей. Бледный, как полотно, он разглядывал свою перевязанную ладонь, которую прижимал к груди. Рана на ней еще не до конца затянулась.

— Доктор Томас Клоустон, — внезапно произнес прокурор, от чего многие в зале суда вздрогнули, — из Эдинбургской Королевской лечебницы для душевнобольных.

Зачитывая должность доктора и гнусно при этом ухмыляясь, он приблизился к Клоустону. Тот заметил у прокурора во рту свинцовый зуб.

— Верно, это я, — сказал доктор, сразу же проникшись неприязнью к обвинителю.

— Можете поведать нам о событиях того вечера?

— Я здесь для того, чтобы дать показания о душевном состоянии мисс Макгрей.

— О, ну извольте уж, доктор.

— Я получил телеграмму, которая сообщала о том, что на мистера Макгрея и его жену было совершено нападение, — недовольно начал свой рассказ Клоустон. — Что они, к несчастью, погибли. Что сын их был ранен, а дочь пришлось запереть в спальне. Когда я прибыл на место…

— Нет-нет, доктор, — прервал его прокурор. — Расскажите, что происходило до того. Хотелось бы узнать, с чего в тот день все началось.

Клоустон фыркнул.

— О том, что случилось, мне известно лишь со слов сына мистера Макгрея и слуг. Не понимаю, как пересказ чужих показаний может…

— Будьте добры, — вмешался шериф со своего возвышения, — ответьте на вопрос прокурора. — Слова «будьте добры» в его исполнении больше походили на рык.

Клоустон откашлялся. Чем скорее он исполнит свой долг, тем быстрее все это закончится.

— Как мне рассказали, Адольфус и Эми, сын и дочь мистера Макгрея, вышли из дома в начале вечера. Погода была хорошая, поэтому, несмотря на время, они отправились кататься верхом. Через некоторое время они спешились, чтобы дать лошадям отдохнуть, и расположились на берегу небольшого озера, которое граничит с землями их имения. Некоторое время они беседовали, пока мисс Макгрей не сообщила о своем недомогании и…

— О каком именно недомогании?

— Опять-таки я всего лишь повторяю то, что…

— О каком?

Клоустон раздраженно потер усы.

— Ее брат сказал, что она жаловалась на головную боль и одышку. Она решила вернуться до…

— Одна?

— Да.

— В какой час это было?

— Полагаю, что перед закатом.

— Вы сказали, что они вышли в начале вечера. Вы считаете, что за это время они успели бы уехать достаточно далеко, чтобы лошадям потребовался отдых, затем побеседовать — и все это до наступления заката?

— Вы когда-нибудь слышали о солнцестоянии, мистер Пратт?

Весь зал грянул хохотом, и при звуке собственного имени у прокурора непроизвольно задергался рот.

— Просто мне кажется странным, — недобрым тоном произнес он, — что юная леди решила ехать верхом одна по дикой местности, когда день уже, судя по всему, клонился к закату.