Валерио Манфреди - Башня одиночества

Гульельмо Маркони появился через несколько минут, войдя через боковую дверь.

— Я рад вас видеть, — сказал он. — Я был уверен, что вы позвоните. В противном случае я сам позвонил бы вам.

— Синьор Маркони, — начал падре Хоган, — я скоро уеду в пустыню Сахара с построенным вами прибором.

— Я знаю, — ответил Маркони. — Когда вы отправляетесь?

— Завтра. Но прежде я должен найти ответы на кое-какие вопросы, не дающие мне покоя. Некоторые из них напрямую касаются вас.

Маркони кивнул. Лицо его не выдавало ни тени волнения.

— Слушаю вас.

— Год назад падре Бони обратился ко мне за помощью в исследовании, представлявшем, по его словам, огромный интерес и исключительное значение. Я с воодушевлением принял его предложение, оставив преподавание в Университете Корка. А теперь я стал пленником кошмара, участником эксперимента, ни результатов, ни последствий которого не могу предвидеть.

— Думаю, мне понятны ваши чувства, — проговорил Маркони.

— Когда мы попрощались с вами той ночью, возле Ватиканской обсерватории, вы посоветовали мне быть осторожным, помните?

— Да, отлично помню.

— А почему?

— Потому что падре Бони так и не рассказал мне, каким образом предвидел появление этого сигнала, и не сообщил, что собирается делать потом.

— И тем не менее вы работали на падре Бони в строжайшей тайне и создали свой аппарат будущего. Чего вы ждете взамен своего молчания?

— Ничего. Иногда для ученого нет иного вознаграждения, кроме результатов его работы.

— Но вы знаете, что хочет получить падре Бони от этого предприятия? Вы в курсе, как мы используем ваши изобретения?

— Это не составляет для меня проблемы. Падре Бони — священник, и вы тоже.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Я знаю, что мы получаем сигнал из космоса и в этом сигнале содержится разумное послание от стремительно приближающегося к нам источника. Мы с падре Бони заключили договор.

— Вы можете открыть мне его суть?

— У меня нет причин скрывать ее от вас. Падре Бони обещал мне поделиться содержанием этого послания, когда получит его.

— Техника в обмен на знание.

— По сути, да.

— А теперь я должен уехать, чтобы через двадцать восемь дней оказаться в определенном месте… в месте, где передатчик сосредоточит окончательный поток информации.

— Я так и думал, что эта задача выпадет вам. И поэтому тоже советовал вам быть осторожным.

— А что может случиться?

— Этого никто не знает…

— Падре Бони сказал мне, что аппарат, который я увезу с собой в то место в пустыне, способен записать послание на носитель, способный сохранить его… Это верно?

Ученый молча кивнул, и падре Хоган заметил, что по виску его стекает маленькая капля пота, как и в ту ночь в обсерватории, когда он слушал проникающий из космоса сигнал.

— Можете рассчитывать на меня, Хоган, — проговорил он наконец. — Делайте то, что от вас требуется, а потом приходите. Понимаете? Приходите ко мне. Прежде чем вернуться в Ватикан.

— Я так и сделаю.

Они направились к выходу, и перед тем как открыть дверь, Маркони протянул ему руку.

— Удачи, — сказал он и долго смотрел вслед, пока тот пускался по лестнице, исчезнув в темноте вестибюля.

Филипп смертельно устал, но продолжал рассказывать, восстанавливая во всех подробностях свое путешествие из Рима в Неаполь — как он нашел дом Авла Випина, о своей встрече за воротами Баб-эль-Авы и происшествиях в Алеппо и Пальмире.

— А это седьмая могила, отец. В папирусе памятник описывается как цилиндр, увенчанный Пегасом. Увидев ту девушку и рассмотрев украшение у нее на шее, я подумал, что, возможно, это изображение седьмой могилы… Я знаю, невероятное совпадение. Но как иначе истолковать подобную вещицу? Посмотри, мне кажется, сомнений быть не может: цилиндр, увенчанный Пегасом.

— Но мы не знаем, где она находится.

Филипп показал отцу надпись, вырезанную у основания кулона древними арабскими символами.

— Ты ошибаешься. Этот кулон сделан в Джебель-Гафаре.

— Джебель-Гафар… — повторил Десмонд Гаррет. — Это по ту сторону аравийской границы. Я почти уверен. Труднодоступное и пустынное место… Вряд ли там может находиться подобный памятник. И карта Баруха бар-Лева не поможет мне. Седьмая могила там не указана, однако, если я правильно помню, он говорит, что искать нужно ее в южной пустыне. Но что-то тут кажется мне недостаточно убедительным. В тексте Авла Випина написано, что римская экспедиция отправилась в путь из Цидамуса, разве не так? А Цидамус — это Гадамес, в Ливии.