Валерио Манфреди - Башня одиночества

— Эль-Кассем! — воскликнул Филипп.

— Старый разбойник, я знал, что ты жив-здоров! — проговорил Десмонд Гаррет.

Эль-Кассем бросил ему обойму и прокричал Филиппу:

— Беги! Беги прочь! В конце долины тебя ждет конь, я убил часовых. Беги, пока путь свободен. Счет идет на секунды.

— Беги! — согласился отец. — Беги! Или все, чего мы достигли, пропало. Беги, пока мы еще можем прикрыть тебя!

Филипп схватил свою сумку, но в последнее мгновение достал фотографию с текстом Випина и отдал ее отцу.

— У меня все хранится тут, — указал он на свой лоб, — а тебе может пригодиться. Удачи, отец!

Он побежал к границе Вади-Музы под защитой заградительного огня своего отца и эль-Кассема и вскоре увидел коня, привязанного поводьями к скале: тот бил копытом и пытался освободиться, напуганный выстрелами. Филипп прыгнул в седло, и последнее, что увидел в лучах рассвета, прежде чем пустить коня галопом по ущелью, были эль-Кассем и отец, осаждаемые со всех сторон полчищами врагов.

Сельзник двинулся вперед, бледный от гнева.

— Я высоко ценю твою верность хозяину, эль-Кассем, приличествующую псу, каковым ты и являешься.

Эль-Кассем плюнул ему в лицо.

— Ты заплатишь и за это, можешь не сомневаться, — проговорил Сельзник, ничуть не смутившись. — Легко рисковать жизнью в перестрелке или скрестив клинки. Посмотрим, способен ли ты на другое.

Он велел своим людям затащить их в одну из гробниц, в погребальной камере которой стоял каменный саркофаг, еще не тронутый разрушением.

Приказав бедуинам снять крышку и положить туда один из трупов, лежавших на земле, он обернулся к тем, кто удерживал эль-Кассема.

— Бросьте его туда же и закройте крышку.

Воин-араб отчаянно пытался освободиться, чтобы пасть менее ужасной смертью. Но силы были неравны, и крышка захлопнулась.

В темноте своего чудовищного ложа, уже пропитавшегося запахом лежавшего в нем трупа, эль-Кассем услышал голос Сельзника:

— Ты можешь дышать, крышка негерметична, но если попытаешься ее приподнять, сработает курок ружья, нацеленного в грудь твоему хозяину. Сумеете уцелеть до моего возвращения — я отпущу вас на свободу. Свое обещание не нарушу. У меня, как и у всех людей, есть определенные моральные принципы.

Послышались удаляющиеся шаги, а потом приказ, уже с далекого расстояния:

— Вы, двое, останетесь у входа, чтобы никто не мог застать вас врасплох.

Но и в кромешной темноте своей могилы эль-Кассем не утратил ясности мысли. Он ощупал пальцами каждый миллиметр огромного саркофага, а потом принялся обыскивать труп. Араб хорошо знал привычки бедуинов Ближнего Востока и, нащупав в толстом поясе острый клинок, облегченно вздохнул: в худшем случае он сможет вскрыть себе вены.

Снаружи послышался тихий голос Десмонда Гаррета, говорившего по-французски:

— У тебя нет выбора, эль-Кассем. Мы дождемся ночи, а потом ты поднимешь крышку и выберешься. Все произойдет мгновенно, я не почувствую боли, а ты сумеешь бежать в темноте и в случае неудачи погибнешь от пули. Если же сумеешь спастись, доберешься до Филиппа и поможешь ему довести до конца нашу миссию. Сделай, как я тебе говорю: нельзя выдержать этот кошмар, сохранив рассудок.

Голос эль-Кассема звучал глухо:

— Не беспокойся, эль-сиди. Я нашел кинжал, а этот саркофаг сделан из песчаника. Через пару дней я выберусь, а ты старайся побороть голод и жажду. Предупреди меня, если кто-нибудь появится, и я прекращу свою работу.

Через некоторое время Десмонд Гаррет услышал, как кинжал скребет стенку саркофага.

— Но это нелепо, — проговорил он. — Ты не справишься. У тебя вскоре иссякнут силы. Подожди до вечера, а потом, когда я тебе скажу, подними крышку, и покончим с этим.

— Нет, — упрямо ответил эль-Кассем, — я справлюсь. А если у меня иссякнут силы… тут есть мясо.

Гаррет умолк: он знал его достаточно хорошо и понял, что араб не шутит. Какое-то время он слушал скрежет ножа, а потом снова заговорил:

— Если ты действительно так решил, следуй моим указаниям, и тогда дотянешься того места, где привязана веревка. Доберись до правого нижнего угла — получилось? Теперь поднимись на пядь выше, а потом перемести лезвие на пядь назад вдоль правой стенки и долби там. Веревка крепится в рогатине, воткнутой в землю как раз на этой высоте. Тебе достаточно чуть-чуть высунуться, чтобы перерезать ее.

— Я понял, эль-сиди. Борись, и мы выберемся.

Вскоре Гаррет снова услышал скрежет ножа по камню — монотонный, настойчивый звук. Время от времени эль-Кассем позволял себе короткий отдых и снова принимался за работу.