Валерио Манфреди - Башня одиночества

В ту ночь огонь его костра горел в центре огромной котловины, под блеклой полосой Млечного Пути, пересекавшей широкое жерло кратера. Мысль о зловещем существе, столько веков покоившемся в этом месте, держала его в напряжении, но мирный дух чудесной долины взял верх, и Десмонд Гаррет не стал возвращаться в свое убежище и заснул, окутанный покоем Вселенной, под покровом звездной ночи.

Филипп покинул Дура-Европос на рассвете, нагрузив своего коня поклажей и наполнив бурдюк водой, которую зачерпнул в Евфрате, и вскипятил на костре в походном котелке. Он выехал через западные ворота, ворота Пальмиры, и отправился в оазис Тадмор, расположенный в четырех днях пути. Местность, которую ему предстояло пересечь, была совершенно плоской и голой — желтоватая и плотная равнина, тут и там поросшая тощим высохшим кустарником. Он отказался от идеи отправиться по дороге на Дейр-эз-Зор, где чаще встречались путешественники и караваны, — опасался бедуинских племен и намеревался держать свой маршрут в тайне, насколько это возможно.

Всякий раз, различив в отдалении контуры шатра или палатки, Филипп отклонялся в сторону, делая широкий крюк, пока не убеждался, что палатка скрылась за горизонтом, и только после этого возвращался на тропу, двигаясь по прямой, покуда солнечные лучи позволяли ему видеть дорогу.

Осень близилась к концу, и дни стали короче, но Филипп старался полностью использовать последние отсветы сумерек и первые проблески рассвета. Иногда лунный свет позволял ему продолжать путь, отражаясь от меловой поверхности земли, белесой от соли.

Ночи были столь же безмолвными, как и дни, и огромное плоское пространство, окружавшее его, казалось полностью вымершим; лишь вой шакала время от времени разрывал тишину, осенние облака ненадолго закрывали луну. Он ориентировался по своему походному компасу, подаренному отцом много лет назад, красивой вещице из блестящей латуни, в коричневой кожаной оправе. И каждый раз, глядя на прибор, думал, что и теперь отец ведет его.

Филипп пытался представить себе отца среди этих одиноких просторов. Каким он стал за столько лет, проведенных вдали от человеческого общества, после долгих и мучительных поисков, беспощадной погони. Он пытался также представить, какой будет их встреча, если только удастся добраться до отца. Что он скажет ему и как отец объяснит свое внезапное исчезновение.

Он спал там, где его застигала ночь, и старался не разжигать огня, чтобы не привлекать внимания, хотя хорошо знал, что у пустыни повсюду глаза и уши, несмотря на кажущуюся безлюдность. Вечером четвертого дня он достиг Тадмора и обрадовался счастливому окончанию своего одинокого путешествия в этом чудесном месте.

Филипп миновал огромную колоннаду и свернул к пальмовой роще, окружавшей источник и пруд. Мальчик в длинной красной тунике неотступно следовал за ним с того самого момента, как он въехал в оазис. Наконец Филипп остановился и спросил у него:

— Что тебе нужно?

— А тебе? — ответил ребенок. — Что нужно тебе?

— Я ищу шейха Ахмеда Абу-эль-Абда, да хранит его Бог.

— Тогда ступай за мной, — кивнул мальчик и направился к огромному храму Ваала, высившемуся на западных границах оазиса.

Шейх сидел в храме на скамье и вершил правосудие над своим племенем, и Филипп устроился на капители одной из разрушенных колонн. Дождавшись конца заседания, он подошел ближе и поздоровался:

— Салям алейкум, аль-шейх, меня зовут Филипп Гаррет. Енос бен-Гад сказал мне, что ты можешь сообщить известия о моем отце.

Шейх пошел ему навстречу и внимательно оглядел его.

— Ты сын набиля Десмонда, — произнес он.

— Это так, — подтвердил Филипп.

— Когда ты разговаривал с Еносом бен-Гадом?

— Пять дней назад.

— Ты был с ним в его последний час?

— Да. Откуда ты знаешь, что он умер?

— Я это знаю.

— Енос сказал мне, что ты можешь сообщить, где искать отца.

— Твой отец не говорил мне о тебе. Зачем мне рассказывать тебе, где он?

Филипп опустил голову. «Это невозможно, — подумал он. — Отец не может прятаться так долго».

— Возможно, мой отец и не говорил тебе обо мне, однако Енос бен-Гад говорил мне о тебе, иначе как бы я сюда добрался? Испуская последний вздох, он сказал: «Абу-эль-Абд… поезжай в Тадмор, он знает». Но если ты не хочешь разговаривать со мной, я все равно пойду дальше, и пусть мне придется перевернуть все камни в этой проклятой пустыне, я найду его. Он замолчал, ожидая ответа.