Валерио Манфреди - Башня одиночества

— Бог велик! — Он повернулся к шейху эль-Абду, и глаза его были сухими, но в них таилось скорбное страдание, для которого нет ни слов и ни слез.

Десмонд Гаррет долгими днями скакал в Босру, а оттуда — в Джераш и к горе Нево, он пересек бескрайнюю долину, где, как говорят, похоронен Моисей, думая о костях предводителя народа Израилева, покоящихся в безымянных песках в неведомой могиле в ожидании Судного дня.

Оттуда он спустился в долину Мертвого моря и долго смотрел на темную ширь его неподвижных вод, разлившихся на том самом месте, где стояли некогда пять нечестивых городов, постигнутых грозным судом Божиим.

Какой из огромного множества соляных столбов, молчаливых охранников небытия, держит пленницей тревожную душу жены Лота и ее отчаянную тоску по проклятой и утраченной родине?

Он двинулся дальше, к подножию соляных гор, к долине Арава, черной от булыжников и пустынной, насколько хватало глаз. Словно огненный вихрь прошел по ней и покрыл потухшими углями.

Осень близилась к концу, но жара в этой выжженной местности была столь нестерпимой, что он в разгар дня берег силы и шел пешком, держа коня под уздцы, время от времени протирая его морду тканью, смоченной в воде из своего бурдюка. Только с наступлением вечера Гаррет снова садился в седло, стремясь добраться до колодца, чтобы расположиться там на ночной отдых. Время от времени он останавливался, привлеченный каким-нибудь знаком человеческого присутствия или творением его рук — наскальной живописью, могилами с надписями, полустертыми от ветра и песка. Иногда он замирал, глядя на фигуру скорпиона, высеченную на поверхности камня, — этот образ среди безмолвных просторов долины казался наполненным тревожной силой.

Однажды с наступлением утра он достиг очередной раскинувшейся перед ним вади. Долина постепенно суживалась, пока не превратилась в тесное ущелье, разрезавшее горный массив от вершины до подножия. Поток воды обнажил за прошедшие века все слои, из которых состояла гора, и всадник с изумлением разглядывал бесконечные красные, зеленые, охряные и желтые слои. Ветер, проникая в расселину, извлекал из глубины скалистого коридора причудливые звуки, словно из гигантских органных труб.

И вдруг перед Десмондом Гарретом открылся раскинувшийся амфитеатром город могил, легендарная Петра. Веками она пряталась в сердце горы, и добраться туда можно было только по узкому ущелью, запыленному обломками скал, обрушившимися с гор. Сто лет назад ее обнаружил Людвиг Борхардт, приведя в изумление и восторг ученых всего мира, но лишь немногим удалось увидеть ее.

Гаррет сбросил на землю свой мешок, пришпорил коня и галопом поскакал по огромной котловине, минуя выбитые в горе могилы, внушительные фасады, колонны и тимпаны, высеченные из камня тысяч оттенков, состоящие из разноцветных слоев, мягко переходящих один в другой, словно догоняющие друг друга морские волны. И пока его конь летел по песку, покрывавшему дно этого огромного кратера, он вглядывался в пустые мавзолеи, стремясь различить какой-нибудь знак, уловить шепот безмолвно развернутых каменных губ; но слуха его достигало лишь дыхание скакуна, топот его копыт по камню и песку и эхо, летящее от скалы к скале, от камня к камню.

Он натянул поводья и, остановив коня, спрыгнул с седла, но лишь голос ветра звучал в тысячелетнем безмолвии, и высокий полет орла был единственным признаком жизни в пустом, ослепительном небе. Он поднялся на один из отрогов, выступающий из песка, словно утес над морем, и неторопливо огляделся, конь его спокойно пасся среди редких пучков растительности.

— Здесь ты спал в последний раз, Человек с семью могилами, в этой тайной усыпальнице. И отсюда тебя унесли прочь, прежде чем долину обнаружили, прежде чем человеческие голоса снова эхом отдались среди здешних скал. Но я найду печать твоего присутствия, разыщу твои следы. Енос бен-Гад умер не напрасно.

Он расседлал коня и устроился внутри одной из могил, выдолбленных в камне, расстелив на полу свое покрывало и поставив в нишу серебряные приборы, которые всегда возил с собой, и походный стакан, тоже серебряный, раздвигающийся, словно подзорная труба. Он позаботился, чтобы галеты в кожаном мешочке не достали мыши, выложил сухое мясо, финики и бурдюк с водой. Проверил кирку, мастерок, используемый для раскопок, и кельму с буковой рукоятью, изготовленную для него умельцами Британского музея. Десмонд Гаррет укрылся внутри скалы, полностью экипированный и готовый начать свое наступление.