Валентин Лавров - Триумф графа Соколова

После этого проехал вперед и стал на углу тихого переулка Добрая Слободка. Теперь он увидал бы фигурантов, если б они, в силу своей склонности к конспирации, вышли в переулок.

Соколов терпеливо ждал уже минут тридцать. Мороз крепчал. Улица стала совсем пустынной. Ставни в лавках и магазинах закрывались. Из магазина Николая Соловья выскочил в одной рубахе приказчик, торопливо хлопнул большими деревянными ставнями и начал прилаживать к ним большой висячий замок.

В этот момент, словно на грех, к глазной больнице Алексеева подкатили санки. Высадив седоков, извозчик проехал вперед и стал под фонарем, как раз против арки, в которую скрылась Юлия со своим спутником.

Стало ясно: извозчик будет стоять, пока не поймает седоков.

Соколов соскочил на снег, привязал вожжи к тумбе и подошел к извозчику. Им оказался широкоплечий угрюмый парень с обветренным лицом и злыми, поросячьими глазками. В его зубах дымилась «козья ножка».

Соколов негромко и даже доброжелательно произнес:

— Эй, кобылий командир, кыш отсюда!

Извозчик лениво повернул голову и пропитым голосом прохрипел:

— Ты че, место откупил?

В это время мимо шла простонародная девица, кокетливо повязанная цветастым платком и в коротких сапожках. У извозчика блудливо загорелись глазки. Он крикнул:

— Кудрявый мех, а кудрявый мех! Садись ко мне, покатаю тебя во всех местах. Гы!

Соколов, боявшийся упустить фигурантов, гневно развел ноздри:

— Дурошлеп противный, проезжай отсюда, а то тебя самого отвезут — на кладбище. Ну!

— Давай рупь, тогда уеду, — нахально осклабился извозчик и пустил струю вонючего табачного дыма прямо в лицо графа.

Соколов еще прежде посмотрел на номер, прибитый на санках, и теперь уже совсем тихо и умиротворенно произнес:

— Дурней дурака во всей Москве не сыскать! Ты меня, номер шестьсот шестнадцать, всю жизнь будешь помнить. А пока авансец получи!

Соколов ловким движением рассупонил хомут, сдернул его с лошадиной головы. Затем, ухватив толстенный, обшитый кожей хомут, без особых усилий, словно вчерашний бублик, разломил его на две половины — только резко хрустнуло в морозном воздухе. Обломки швырнул в лицо обомлевшего извозчика. «Козья ножка» выпала из его разинутого рта, из которого вышло нечто невразумительное:

— Это как понимать прикажете?..

Сыщик решил вконец доконать нахала. Он вытащил из кармана «дрейзе», помахал им перед носом извозчика и задушевно предупредил:

— Сосчитаю до десяти, и если ты будешь здесь, то… — и, покачивая в такт орудием убийства, начал счет: — Один, два, три…

Нахал сорвался с места и, не разбирая дороги, бросился наутек.

Соколов засмеялся вполне радушно: долго гневаться он не умел.

Сыщик заспешил к своим саночкам. И вовремя. Едва он уселся на облучок, как из арки, которая вела в Добрую Слободку, показалась знакомая парочка.

Соколов не ринулся к фигурантам. Всем своим видом он показывал равнодушие, оставался на месте и лениво поглядывал по сторонам.

Господин беспокойно покрутил головой.

«Неужто другого извозчика хочет взять? — с тревогой подумал сыщик. — Или просто слежки боится?»

Оглядевшись, господин наконец махнул рукой:

— Эй, сюда, быстро!

Лихо заломив набекрень шапку, Соколов подлетел к паре.

— Куда прикажете, ваши благородия? — Его глаза с любопытством вперились в этих людей. Сердце застучало сильнее, он понял: «Господи, эта барышня, полная восточной красоты, к которой так меха к лицу, — Юлия Хайрулина. Невероятно!»

Господин сказал с немецким акцентом:

— Ты нас везешь в Немецкую слободу. Ты желаешь сколько денег?

Говорил господин с просвистом, словно у него между передних зубов щель.

Соколов задумчиво потер рукавицей бритый подбородок: конец был короткий — чуть больше версты. Но стратегических соображений ради — чтобы поверили в подлинность извозчика — сыщик заломил немыслимую цену:

— По случаю мороза и так как выпить хочется, рупь гони, барин.

Господин замахал рукой, возмутился:

— Зачем требовать лишнее?

— Потому как прохладно. Мы рязанские. Помалу в рот не берем. Мне, к примеру, меньше бутылки зараз не предлагай — организма отвергает. Так что целковый — самый аккурат. А коли для вас дорого, так сделайте одолжение, другие саночки найдите…

— Были бы другие, так с тобой не торговались! — сказала Юлия.