Мэри Лу Лонгворт - Убийство на улице Дюма

Родье встал, огладил стрелки на брюках.

– Да, конечно. Я так и сделаю.

Профессора проводили до лестницы, ведущей наверх и наружу, в хмурый день. Не говоря ни слова, судья и комиссар повернулись и спустились в комнату для допросов, где их ждал Клод. Открыв дверь, Верлак увидел вместо полубезумного комедианта с крыши спокойного и бледного молодого человека.

– Доброе утро, Клод, – сказал Верлак, когда они с комиссаром сели. – Я знаю, что ваш отец нанял для вас адвоката, и он сейчас едет сюда вместе с вашими родителями, так что у вас есть законное право не отвечать на наши вопросы до встречи с мэтром Бланком.

– Мне кажется, я уже слишком много наговорил, – заметил Оссар. – Теперь буду ждать своего адвоката.

– Вчера мы обыскали вашу квартиру и нашли статую, – произнес Верлак. – В вашей спортивной сумке, как вы мне и говорили.

Он не сказал, что на статуе все еще сохранилась засохшая кровь. Еще он сообщил, что нашли сбивший Одри «БМВ», и Клод уронил голову на руки. Верлак посмотрел на Полика, сидящего неподвижно. Потом они оба согласились, что не знали, действительно ли Оссар ее вызвал «просто поговорить», как он заявляет, или же хотел убить.

– Вы не могли бы ответить только на один вопрос: зачем вы проникли в квартиру дуайена? – спросил Верлак. – Это единственное, что я не могу понять.

Оссар пожал плечами:

– Хотел сбить вас с толку, подстроить так, чтобы произошедшее выглядело как кража. Разбил вазу и собирался как следует разнести квартиру, но меня спугнул шум из коридора. Так что я быстро вылез обратно в окно, а со мной кот, который залез за мной с крыши.

– Понятно, – сказал Верлак и встал. – Увидимся.

– Как думаете, если бы у него в сумке не было этой статуи, Жорж Мут мог бы остаться в живых? – спросил Полик, идя рядом с Верлаком по коридору.

– Вероятно, и Одри Захари тоже.

У Полика зазвонил телефон, он ответил.

– Серьезно? – переспросил он, потом поморщился. Закончив разговор, комиссар повернулся к судье:

– Эрве Лемуан чувствует себя хорошо и взялся за старое.

– Что?

– Грубо приставал к сестре. Она подала жалобу.

– Надо было бросить его на лестнице!

– Вы бы этого не сделали, – покачал головой Бруно Полик. – Даже если бы наперед знали, что я вам сейчас сообщил.

Тьери Маршив шагал быстро, надеясь, что не вспотеет. Трудно было соблюсти равновесие между тем, чтобы не покрыться потом и быть вовремя. Но меньше всего ему сейчас хотелось прийти в бар «Золя» с пятнами под мышками. Он вышел на бульвар Мирабо и посмотрел на часы… уже надо быть в баре, а идти еще пять минут.

Как раз в этот момент подъехала «Диаболина», электрический мини-автобус Экса. Она остановилась прямо позади Тьери – двоих пассажиров выпустить и двоих впустить. Он вспрыгнул за ними и положил в кассу пятьдесят сантимов. Потом сел напротив мужчины и женщины, обоим за семьдесят, а то и за восемьдесят – он не мог определить, – и улыбнулся. В обычных обстоятельствах ему неловко было бы ехать на «Диаболине», но сегодня было все равно. Опаздывать ему нельзя.

Автобус ехал мучительно медленно, зато в нем Тьери хотя бы не потел. Сперва по Клемансо, потом через небольшую площадь Сент-Оноре, и дальше по улице Межан.

Тьери дернул за шнурок, прося остановить, и спрыгнул на перекрестке Межан и Фошье. Поблагодарил водителя, попрощался с пожилой парой, которая помахала ему в ответ.

Бар был переполнен. Вечер пятницы, на улице слишком холодно для большинства людей, кроме самых стойких – в основном студентов из северной Франции. Он быстро проскользнул сквозь толпу, которая, кажется, всегда блокирует входную дверь. Улыбнулся, услышав, как играет Леонард Коэн, подумал о Янне и ощутил едва заметное чувство вины за то, что не сказал другу о сегодняшней встрече. Но Янн стал бы его поддразнивать, да и к тому же он сам не очень понимал, почему его сюда пригласили. Он расскажет об этом Янну завтра за завтраком.

Он поискал глазами девушку, которая назначила ему встречу, но не увидел ее. Медленно обошел бар, глядя на людей за всеми столами, пытаясь не выглядеть как тот, кого сюда пригласили и при этом, может быть, разыграли.

В глубине зала стояли три столика, и за средним он увидел девушку в красных очках и помадой под цвет очков. Она сидела одна.

Увидев Тьери, она помахала ему и улыбнулась, потом опустила руку и придержала стакан пива, будто он мог побежать через стол.

Тьери протиснулся между двумя студентами, стоящими перед стойкой и спорящими о Леонардо Коэне, и сел напротив.