Картер Браун - Прекрасная, бессердечная

- Я проверю, - сказал я.

- Сделайте мне одолжение, лейтенант, - взмолился он, - не говорите ничего моей жене. Она с ума сойдет от ревности, если что-нибудь узнает. Не скажете?

- Попытаюсь, - пообещал я ему. - Что еще?

- Я и так наболтал чертовски много, - нахмурился он.

- Если вы не знаете, кому было выгодно убийство Барбары Арнольд, то, может быть, поделитесь своими соображениями насчет того, кому приспичило убить вашу жену?

Руди уставился на меня, нахмурив брови:

- Это что, шутка?

- Ваша жена утверждает, что Барбара убита по ошибке, что Барбару спутали с ней.

- Зачем кому-то убивать Джуди? - медленно произнес он.

- Не знаю, - сказал я. - Она вам ничего не говорила о письмах?

- Каких письмах?

- Значит, ничего. Похоже, что только у этой Камиллы Кловис были причины убить вашу жену.

- У Камиллы? - Он коротко рассмеялся. - Вы с ума сошли! Камилла и мухи не обидит.

- Что ж, возможно, Камилла здесь ни при чем. А вы?

- Я? - Руди посмотрел на меня безумными глазами. - С какой стати мне убивать Джуди?

- Вот и мне тоже интересно. Может, объясните? - сказал я с надеждой в голосе.

- Вы сумасшедший, - сказал он. - И если вы обвиняете меня в том, что я убил Барбару, спутав ее с Джуди, то мне придется отправиться к своему юристу, а вам - в Клинику для душевнобольных! - Он презрительно усмехнулся. - Мы женаты уже три года. Вы что думаете, я никогда не видел свою жену голой?

Мысленно я признал счет один - ноль в его пользу и отправился искать сержанта Полника. Тот обретался в комнате убитой секретарши.

- Я уже почти закончил, лейтенант - сказал он. - Машинка стояла на столе. Больше ничего нет.

- Даже писем нет? - спросил я. - Дневника, фотографий с автографами кинозвезд, пластинок?

- Ничего, - сказал он равнодушно. - У этой дамы в комнате нет ничего, кроме печатной машинки и одежды.

- Мне кажется, секретарше больше ничего и не надо, - сказал я. - А самые прогрессивные обходятся одной лишь печатной машинкой.

Глава 4

Когда я вернулся домой, кушетка моя остыла, и Джеки на ней уже не было. Я не чувствовал себя вправе упрекать ее за это: на ее месте я поступил бы так же.

Поэтому я лег спать в гордом одиночестве и проснулся около девяти, бодрый как духом, так и телом.

Лейверс уже наверняка ждал меня в управлении, но утро было такое прекрасное, солнце светило так ярко, что мне не хотелось нарушать это очарование и я отправился сначала в отель "Старлайт".

Портье меня узнал.

- В чем дело, лейтенант? - спросил он угрюмо.

- Обычная проверка, - успокоил я его. - Ассоциация девиц легкого поведения обвиняет управление отеля в том, что оно дерет тройную плату с клиентов.

- Как смешно, лейтенант, - сказал он устало. - Вам нужен кто-нибудь из наших клиентов?

- Харкнесс. Дон Харкнесс.

Портье заглянул в книгу.

- Семьсот второй номер, - сказал он. - Позвонить ему?

- И предоставить ему шанс выброситься из окна? - возмутился я.

- Если вы не возражаете, лейтенант, - сказал он холодно, - я попросил бы вас подняться к нему в номер прямо сейчас. Мы теряем клиентов из-за того, что вы стоите в холле. Люди обращают на вас внимание. - Он слегка скривился. - И потом, этот ваш галстук...

- Он вручную разрисован самим Пикассо, - сказал я. - Не думаю, что вы такой где-нибудь достанете дешевле чем за полтора доллара.

Решив, что нервная система портье не выдержит дальнейших перегрузок, я направился к стальной коробке лифта, который доставил меня на седьмой этаж.

Номер Харкнесса был в самом дальнем конце коридора. Прежде чем дверь открылась, мне пришлось постучать четыре раза.

Мужчина в пижамных брюках и черном шелковом халате с любопытством глядел на меня.

Он был высок и лыс, с детским выражением лица и кустистыми черными бровями над серыми настороженными глазами.

- Мистер Харкнесс? - спросил я.

- Точно, - ответил он низким голосом.

- Лейтенант Уилер из управления шерифа, - сообщил я ему. - Я бы хотел задать вам несколько вопросов.

- Заходите, - сказал он. - Я завтракаю.

Я вошел в комнату, и он уселся за стол, весь уставленный тарелками и блюдами, наполненными разнообразной снедью.

- Чашечку кофе, лейтенант?

- Спасибо, - сказал я и уселся в глубокое кресло.

Он налил мне кофе и протянул чашку:

- В чем дело?

- Убийство. Вы разве не знаете, что вчера ночью произошло убийство секретарши Джуди Мэннерс?

- Да, - он кивнул головой, - слышал, - и отправил себе в рот солидный кусок сандвича.

- Что, газетчики уже пронюхали? - спросил я с интересом.