Ларс Кеплер - Соглядатай

Она выжила, но Стефан погиб. Сандра смотрела фотографии и читала то немногое, что было написано о злополучном вечере, когда ее попутал бес.

– Ты принимаешь прописанные лекарства? – осторожно спросила мать, и Сандра поняла, что должна замять тему.

– Все, у меня больше нет времени говорить, – сказала она.

– Но ты приедешь вечером? – быстро спросила мать, не сумев скрыть беспокойства.

– Не знаю. – Сандра села на кровать и изо всех сил зажмурилась.

– Это было бы просто здорово. Я заеду за тобой, а если не захочешь сидеть у меня долго, отвезу тебя домой в любой момент.

– Давай поговорим позже, – сказала Сандра и попрощалась.

Она положила телефон на ночной столик, рядом с глюкометром.

За окном подрагивали листья кустов.

Сняв халат, Сандра положила его на кровать, натянула джинсы и открыла комод. Расколотая косуля лежала возле стопки одежды. Странно, что головка пропала без следа. Сандра сняла солнечные очки и натянула футболку. Ей снова показалось, что за ней следят, и она взглянула на косо висящие жалюзи, наполненный тенями сад, листья, дрожащие на ветру.

В прихожей что-то стукнуло, и Сандра дернулась. Наверное, опять разносят листовки с рекламой, несмотря на табличку на двери. Сандра снова взяла телефон, чтобы позвонить матери, извиниться и попытаться объяснить, что она, конечно, рада приехать к ней на ужин, но эта радость приносит с собой много печали.

Она опять зашла на кухню, взглянула на письмо на столе и остановилась возле мойки, чтобы отрезать еще торта, но нож куда-то пропал.

Сандра успела подумать, что из-за лекарств стала рассеянной и, наверное, оставила нож в ванной или спальне, когда какой-то человек в желтом широкими шагами двинулся на нее из прихожей.

Сандра замерла на месте – настолько это было неправдоподобно.

Она не могла произнести ни слова, только подняла левую руку, чтобы защититься.

Нож вошел в грудь сверху вниз, наискось.

Ноги у Сандры подкосились; лезвие выдернули, когда она подалась назад и упала на пол. Сандра ударилась головой о стол, стеариновая свеча выпала из подсвечника и скатилась на пол.

Сандра почувствовала, как кровь брызнула на живот. В глубине грудной клетки стало ужасно больно, сердце как будто дрожало.

Она просто сидела, не в силах пошевелиться, ничего не понимая, когда почувствовала удар по голове, пронзительную боль в щеке. Сандра завалилась навзничь и потеряла сознание. Стало темно и горячо, зажурчала вода, потом легкие обожгло огнем. Она очнулась и кашлянула, несколько секунд смотрела на потолок, потом ощутила, как лезвие ворочается глубоко в груди.

Сердце несколько раз сжалось и остановилось. Стало спокойно, Сандра словно переходила вброд теплую воду. Серебристо-серый ручей медленно тек через ночь.

Третья запись находилась в распоряжении полиции всего час и двадцать минут, когда служба «SOS Alarm» приняла телефонный звонок от женщины, которая ровным, безучастным голосом сообщила, что ее дочь убили.

Без четверти пять Марго припарковала «Линкольн-таункар» перед подрагивающей лентой полицейского ограждения.

Полицейский, который выехал на место, чтобы убедиться, что жертве уже не помочь, сидел, накинув на плечи плед, на ступеньках у двери соседнего подъезда. Лицо серое, взгляд мрачный. Пока Адам расспрашивал полицейского, врач «скорой помощи» мерил тому давление. Женщина, обнаружившая свою дочь, находилась в больнице вместе с сестрой. Марго собиралась поговорить с ней позже, когда транквилизаторы срежут жгучий пласт боли и шока.

Марго прошла через внутреннее заграждение и оказалась в подъезде. Резкий свет прожектора упирался в дальний конец лестничной клетки и отражался от застекленной таблички с именами жильцов.

Надев бахилы, Марго прошла мимо техников, которые молча раскладывали плитки для передвижения по месту преступления.

Марго остановилась под ярким светом прожекторов. Потрескивал нагревающийся металл. Густой запах крови и мочи бил в ноздри. Один из техников, в соответствии с предписанием инструкции, фотографировал комнату. На ламинате лежала женщина с обезображенным лицом и обнаженной грудной костью. Солнечные очки валялись в подтертой кровавой луже у стола.

Рука женщины лежала на левой груди. Жемчужно-бело светилась мягкая плоть под черной от крови рукой.

Телу явно придали такую позу уже после смерти, но ничего эротичного в ней не было.

Марго немного постояла, глядя на разгром, на следы насилия, разбрызганную кровь, на рисунок, образованный брызгами артериальной крови на дверце кухонного шкафчика, на кровь, размазанную во время последних конвульсий жертвы.