Ларс Кеплер - Соглядатай

Крупные дождевые капли ударили по крыше машины. Улле поежился, закрыл окошко и случайно раздавил бабочку-лимонницу.

– Есть подозрение на кражу со взломом в Гемлинге, – сказал он сыну.

Георг развернулся и поехал на юг, мимо обширных хозяйств – крупных лоскутов среди черного леса.

– Мама считает, что ты ешь мало овощей, и собиралась приготовить морковную лазанью, – сказал Улле. – Но я забыл купить именно морковь, так что сегодня будут рубленые котлеты.

– Отлично, – улыбнулся Георг.

Над полями уже сгустилась темнота. Крыло бабочки упало на внутреннюю сторону дверцы и дрожало в потоке воздуха из кондиционера.

Они замолчали, свернув на узкий проселок. Подвеска гремела на глубоких рытвинах, ветки с шумом задевали крышу и крылья машины.

– Черт, ну и дыра, – сказал Георг.

Фары машины прорезали туннель в темноте, в их свете закружились ночные бабочки, высокая трава на обочине дороги засветилась, словно латунная.

– Чем отличается сыр от дырки? – спросил Улле.

– Не знаю, папа. – Георг не отрывал взгляда от дороги.

– В сыре есть дырки, а в дырке – сыра нет.

– Здорово, – вздохнул сын и побарабанил пальцами по рулю.

Они свернули в большой двор и увидели внушительную печную трубу, вытянувшуюся в ночное небо. Под колесами похрустывал гравий. Улле, сопя, нагнулся к лобовому стеклу.

– Темно, – буркнул Георг и выкрутил руль.

Свет фар скользнул по кустам, ржавым автомобильным частям – и тут вдруг отразился от чего-то.

– Регистрационный номер, – заметил Улле.

Подъехав ближе, они увидели на площадке между развалинами фабрики автомобиль с открытым багажником.

Оба смотрели в сторону жилого желтого дома. Его окружала высокая крапива, окна были черными.

– Подождем, пока станут выносить телевизор? – тихо спросил Улле.

Георг повернул руль влево и выправил машину так, чтобы свет фар падал на веранду, после чего остановил автомобиль.

– Хотя тревогу подняли из-за подозрения на крупную разборку, – сказал он и открыл дверцу. – Пойду гляну.

– Не в одиночку, – заметил отец.

На обоих полицейских под форменными куртками были бронежилеты, на ремне висели пистолеты, запасные магазины, дубинки, наручники, фонарики и рации.

Узкие тени полицейских вытянулись на земле до самой крапивы и дальше, до дома.

Георг вытащил фонарик – ему показалось, что-то шевельнулось в развалинах, среди осколков стекла.

– Что там? – спросил Улле.

– Ничего, – ответил Георг. Во рту у него пересохло.

В темной листве зашуршало, потом донесся странный звук – словно кто-то, отчаявшись, кричит в лесу.

– Проклятые косули, как напугали, – сказал Улле.

Георг осветил глубокую шахту между разрушенными кирпичными стенами.

В сорняках повсюду сверкало битое стекло.

– Что это за место? – прошептал Георг.

– Держись поближе к стене – и все.

Плоский круг света от карманного фонарика заскользил по грязным окнам. Стекла были в мутных разводах и едва отсвечивали серым, отражая свет.

Полицейские двинулись через высокую крапиву, словно через реку; Георг вымученно пошутил, что этот сад зеленее, чем отцовский.

Окно веранды забито листом фанеры; к фасаду прислонена ржавая коса.

– Ссора наверняка из-за того, чья очередь делать уборку, – тихо заметил Улле.

Сквозь прутья клетки Эрик смотрел, как Джеки осторожно пятится. Она была напугана и сбита с толку, пыталась осмыслить ситуацию и не поддаться панике. Должно быть, Нелли держала ее запертой где-то в доме, а потом заставила спускаться по лестнице.

Эрик не знал, что задумала Нелли, но заметил ее болезненное возбуждение и гнев, видел, как она стоит и, задрав подбородок, наблюдает за Джеки.

Эрик не решался ни о чем просить – все его слова вызовут в Нелли ревность. Мысли неслись в голове одна за другой в попытке найти способ переломить ее ярость.

Джеки цокнула языком и сделала шаг вперед. Она двигалась прямо в свете карманного фонарика и на секунду остановилась, почувствовав тепло.

Эрик увидел, что она ранена: темная кровь поблескивает на виске, лицо в синяках, а нижняя губа разорвана. Ее тень расползлась на всю стену. Нелли, стоявшая наискосок впереди, вытерла потную правую ладонь о платье и взяла со стола нож.

Джеки услышала шорох и пошла назад – пока не оказалась у кирпичной стены. Эрик увидел, как она шарит рукой в поисках выступа, благодаря которому можно сориентироваться.

– Что я сделала? – испуганно спросила она.