Ларс Кеплер - Соглядатай

Эрик втащил палку в клетку, спрятал под матрас и увидел, что от передвижений сумки на грязном полу осталась дорожка.

Нелли спустилась в подвал. В руке у нее был кухонный нож с широким лезвием, острием вниз. Лицо покрыто испариной. Она пригладила окровавленные волосы и посмотрела на стоящую под столом сумочку.

– Тебя долго не было, – заметил Эрик и привалился спиной к решетке.

– На кухне небольшой беспорядок, – объяснила она.

– Но ты принесла морфин?

– Тому, кто достаточно голоден, и горькое станет сладким, – пробормотала Нелли и положила белую таблетку на острие ножа.

Бессмысленно улыбнулась и протянула лезвие к клетке.

– Открой рот пошире, – без выражения велела она.

С гулко бьющимся сердцем Эрик приблизил лицо к ржавым прутьям, открыл рот, увидел, как надвигается острие.

Лезвие подрагивало, и он услышал, как участилось дыхание Нелли, когда она ввела острие ножа ему в открытый рот.

Эрик ощутил на языке холодное лезвие, потом осторожно сомкнул губы на ноже.

Нелли вытащила нож, и лезвие со звоном задело прутья.

Эрик сделал вид, что глотает таблетку, но затолкал ее между щекой и задними зубами. Горечь расползлась по рту, когда оболочка растворилась. Эрик не решался проглотить таблетку. Боль не имела значения, рисковать ясностью сознания было нельзя.

– У тебя новые сережки, – сказал он, садясь на матрас.

Нелли коротко улыбнулась и задержала взгляд на руке с ножом.

– Но я ничего не просчитывала заранее, – тихо сказала она.

– Нелли, если бы я только знал, что ты ждешь меня…

– Я стояла в саду и видела, как ты смотрел на Катрину, – прошептала она. – Мужчинам нравятся красивые ногти, я знаю, но у меня всегда были такие неказистые, тут ничего не поделаешь…

– У тебя прелестные руки, по мне – очень красивые. Они…

– Во всяком случае, красивее, чем у нее, – отрезала Нелли. – Теперь осталась только твоя крошка-учительница… я видела вас, видела ее скользкий рот…

– Есть только ты. – Эрик постарался скрыть дрожь в голосе.

– Но у меня нет ребенка, нет маленькой девочки, – прошептала Нелли.

– О чем ты? – спросил Эрик, похолодев.

– Наверное, не стоит поднимать бурю в стакане воды, если не…

– Нелли, мне дела нет до них, – сказал Эрик. – Для меня важна только ты.

Нелли резко взмахнула ножом. Эрик дернул головой назад, лезвие скрежетнуло по решетке там, где только что было его лицо.

Нелли задохнулась и разочарованно посмотрела на него. Он осознал, что зашел слишком далеко и она поняла: его слова – неправда.

– Так-так, – горячо и прерывисто проговорила Нелли. – Ищешь смерти в погоне за ветром?

– Что ты хочешь сказать? Нелли, я не ищу смерти.

– Ты в этом не виноват, – пробормотала она и почесала шею лезвием ножа. – Я тебя не виню.

Нелли отступила назад, и тени сомкнулись вокруг ее бледного лица, нарисовали густо-черные дыры на месте глаз, очертили подбородок тяжелым контуром.

– Но ты узнаешь, как выглядят бренность и тщета, – сказала Нелли и начала подниматься по лестнице.

– Не делай глупостей! – крикнул Эрик ей в спину.

Нелли замерла и обернулась. Пот стекал у нее по щекам, косметика расплылась.

– Я не могу смириться с тем, что ты все еще думаешь о ней, – заявила Нелли. – Перестань думать о ней, иначе увидишь лицо без глаз и губ.

– Нелли, нет! – закричал Эрик – и увидел, как она исчезает наверху узкой лестницы.

Он осел на пол, выплюнул наполовину растворившуюся таблетку в руку и сунул рыхлые остатки в карман джинсов.

Марго понимала, насколько мала вероятность того, что Нелли Брандт окажется у себя дома в Брумме или на рабочем месте в больнице. И все же где-то глубоко внутри нее сидело беспокойство, когда она наблюдала из машины, как бойцы спецгруппы рассыпаются вокруг белого дома в функционалистском стиле.

Если не считать тяжеловооруженных полицейских в черной форме, квартал частных домов был погружен в спокойную дрему, как долгий вечер детства.

Марго следила за операцией по радио и от напряжения чувствовала почти физическую боль. Она невольно представляла себе, как тишину вспарывают крики и выстрелы.

В рации щелкнуло – докладывал руководитель спецгруппы Рогер Сторм:

– Ее здесь нет.

– Все обыскали? – спросила Марго. – Подвал, чердак, сад?

– Ее здесь нет.

– А муж?

– Сидел смотрел по телевизору прыжки в воду.

– Что он говорит?

– Я перешел прямо к делу, однако он уверен, что Нелли не замешана… Они читали об Эрике все, и он говорит, что Нелли потрясена не меньше, чем он сам.