Ларс Кеплер - Соглядатай

Йона вошел следом, закрыл дверь, рукой остановил раскачивающуюся лампочку и заметил:

– Viihtyisä [15].

Эрик хотел что-нибудь сказать, но он едва дышал. Когда дверь распахнулась, он так испугался, что по лицу пробежал спазм.

Роки что-то пробурчал, поднял зеленый стул и сел, пыхтя и оглядывая тесный сарай.

– Вы пришли сюда пешком, – слабо проговорил Эрик.

– Мы шли сюда через лес от усадьбы в Накке, – пояснил Йона, вынимая из пакета три бутерброда с сыром и салатом.

Все трое молча ели. Роки потел и тяжело сопел, кусая хлеб. Дожевав бутерброд, он встал и напился воды из-под крана.

– Людей хоронить – дороже обходится, – заметил он, указывая на прайс-лист.

Капли воды блестели в его бороде. По шторке плясали тени.

– Я думаю, здесь мы в безопасности. – Йона принялся разматывать скотч на руках. – Расследование уже понизили в приоритетности. В мире за пределами этого сарая считают, что Нестор поднял ложную тревогу и просто хотел покончить с собой.

– Однако он жив?

– Да. – Йона взглянул Эрику в глаза.

Светлые волосы стояли дыбом, глаза снова приобрели холодный оттенок октябрьского неба.

Эрик дожевал и проглотил последний кусок хлеба и сказал, стараясь придать голосу твердости:

– Если у нас ничего не выйдет, то, думаю, я смогу сдаться в церкви.

– Посмотрим, – тихо ответил Йона.

– В церкви они не станут стрелять по мне, – добавил Эрик.

– Не станут, – согласился Йона, хотя оба знали, что это неправда.

Роки курил, стоя перед прайс-листом; он что-то бормотал и отковыривал пластиковые покрытия с головок канцелярских кнопок.

– Я готов начать, – сказал ему Эрик и скатал в шарик целлофан от бутерброда.

– Ладно, – кивнул Роки и сел на стул.

Эрик посмотрел на него, обратил внимание на расширенные зрачки, цвет лица, дыхание.

– Ты пробирался через лес, и у тебя высокий пульс, – отметил он.

– Гипноз может пойти насмарку? – Роки затоптал окурок.

– Мы просто начнем с расслабления… то, что мозг активен, – не проблема, ты же не заснешь… мы только снизим активность, сосредоточимся…

– О’кей, – согласился Роки и откинулся на спинку стула.

– Сядь удобно, – продолжил Эрик. – Во время гипноза ты можешь менять позу сколько угодно раз, об этом не думай, но с каждым движением ты будешь расслабляться еще глубже.

Йона и Эрик понимали: вот он, шанс, за которым они охотились, возможность, которой ждали.

Им нужно немного – только имя, место или какая-нибудь деталь, зацепка.

Мелкая подробность поможет слегка проступившему рисунку сложиться в стрелку, которая укажет прямо на проповедника.

Эрик не хотел форсировать ход сеанса. Понадобится время, чтобы ввести Роки в глубокий транс и достать труднодоступные воспоминания.

– Положи руки на колени, – спокойно продолжал он. – Напряги их, а потом расслабь, ощути их тяжесть, как они опускаются, вытягиваются, как запястья становятся мягкими…

Проходя вниманием по телу Роки, Эрик следил, чтобы его голос не выдавал нетерпения; он видел, как плечи Роки понемногу скругляются и опадают. Эрик сказал ему расслабить шею, почувствовать, как тяжелеет голова, а дыхание становится глубже – вдох начинается от самого живота. Он незаметно приближался к индукции.

Монотонным голосом он нарисовал образ широко раскинувшегося пляжа: волны неспешно накатывают и с шелестом отступают, белый песок сверкает, словно фарфор.

– Ты входишь в прибой возле мыса, – говорил Эрик. – Песок под ногами мокрый, плотный, идти легко, теплые волны плещут и пенятся вокруг твоих ног, крутятся песчинки…

Он показал Роки раковины в бороздках, описал, как кружатся обломки кораллов в искрящейся пене.

Складной стул поскрипывал; Роки ссутулился, челюсти расслабились, веки отяжелели.

– Слушай только мой голос – и тебе будет хорошо, тебе приятно, ты в безопасности…

Йона стоял сбоку от окна, поглядывая на кладбище. Куртка расстегнута, рукоятка пистолета красноватым отблеском угадывается на боку.

– Скоро я начну считать в обратном порядке от двухсот, и с каждой цифрой ты будешь расслабляться все глубже и глубже. А когда я скажу тебе открыть глаза, ты откроешь глаза и вспомнишь все подробности своей первой встречи с человеком, которого ты называешь проповедником.

Роки сидел неподвижно – нижняя губа отвисла, огромные руки на ляжках, выражение лица, как у спящего.

Тягучим, усыпляющим голосом Эрик начал обратный счет, следя за дыханием Роки, наблюдая, как поднимается и опускается толстый живот.