Ларс Кеплер - Соглядатай

Сухие сосновые иголки ломались под ногами. Цветущий вереск задевал щиколотки. Начался подъем, от избытка молочной кислоты ноги сделались неповоротливыми, свинцовыми.

Скала, поросшая белым мхом и лишайником, возвышалась между деревьями.

Эрик принялся карабкаться вверх, оскальзываясь на мхе. Стал съезжать вниз, ободрал ладони, но удержался.

Одолев наконец подъем, Эрик лег пластом. Сердце тяжело бухало о камни под ним. Он стер пот с глаз и увидел над деревьями острый шпиль колокольни Маркусчюркан. Каркнула ворона, беспокойно зашевелилась на верхушке ели. Наискось, внизу, Эрик увидел обходящих болото по кругу полицейских; собаки рвались с поводков. Полицейские переговаривались по рации, что-то кричали друг другу, указывая за болото. Вдруг одна из собак взяла след. Она свернула в лес и побежала той же дорогой, что и Эрик. Поводок натянулся, собака громко лаяла.

Эрик отполз назад и услышал приближающийся треск вертолета. Он пригнулся и бросился наутек, понимая, что должен оторваться от патруля с собаками. Ноги дрожали от напряжения, когда он сбежал вниз по склону и снова оказался в зарослях. Зашагал по тропинке и вышел на спортивную площадку с отсыревшим флисовым покрытием. На площадке растягивалась женщина в розовом тренировочном костюме; Эрик поколебался, но все же побежал мимо нее. Пот блестел на шее женщины, стекал между грудей. Взгляд женщины словно был обращен внутрь, и Эрик понял, что она слушает музыку через наушники. Когда он проходил мимо нее, она вдруг подняла на него взгляд. Ее лицо застыло, женщина отвернулась как-то слишком быстро. Эрик понял – она узнала его, и краем глаза увидел, что она спешно уходит в другом направлении.

Он завернул на следующем повороте и остановился перед картой района: природный заповедник. Красная точка в самом низу карты отмечала Сиклашифтет, где Эрик сейчас находился. Он оглядел Сёрмландследен, беговые дорожки, болота, ручейки и озера, и решил идти дальше, к озеру Сиклашён.

Эрик широко зашагал через высокие кустики черники, потом побежал к лесу, где не было тропинок.

Полицейские с собаками приближались с нескольких сторон. Эрику пришлось лезть через сплетение сучьев, и он зацепился курткой за ветку. Почувствовав, как нарастает паника, он метнулся, порвал ткань на боку и, спотыкаясь, вывалился на полянку. Постоял, упираясь руками в колени, отдышался, сплюнул и двинулся дальше, к деревьям.

Эрик пробежал мимо поваленного дерева с вывороченными корнями и дальше, в чащу. Собачий лай эхом отдавался между стволами.

Примерно через полкилометра он оказался у ручья. Дно покрывали красные камни, насыщенная железом вода отливала бурым.

Эрик вошел в ледяную воду и побрел по руслу, надеясь, что собаки потеряют его след через несколько минут.

Как же ему хотелось позвонить Джеки, сказать, что он невиновен! Невыносимо было думать, что она считает его убийцей. Пресса и социальные сети, наверное, полны возмущенных комментариев, подробностей его жизни, давних событий, которые лягут на него дополнительным грузом, послужат подтверждением его виновности.

Эрик пошел было быстрее, но поскользнулся на камне, упал, ударился коленом о дно и задохнулся. Холод и боль пронзили насквозь, от спины до самой шеи.

Он поднялся и осторожно побежал. Камешки со стуком скользили под подошвами, одежда отяжелела, вода пенилась вокруг ног.

Эрик сделал крюк по ручью. Прибрежный спуск здесь был выше, а русло – у́же, течение вокруг Эрика усилилось.

Деревья склонялись над водой, и Эрику пришлось нагибаться, чтобы пройти под ветками. Он продолжал уходить в густые заросли. Собак больше не было слышно, только вода журчала вокруг.

Эрик сделал еще один крюк и решил выйти из ручья. С одежды текло, когда Эрик вылез на берег и заторопился дальше в хлюпающих ботинках. Измученный, в мокрой, сковывающей движения одежде Эрик спотыкался на каждом шагу.

Вдалеке он увидел блеск длинного узкого озера Сиклашён. Пригнувшись за валуном, Эрик двинулся между тонкими рябинами, еле волоча ноги; ему казалось, грудь вот-вот разорвется.

Так нельзя, думал он.

Это конец, мне некуда идти.

У него множество знакомых, людей, с которыми он общается, давних коллег, есть несколько хороших друзей, но никому из них он сейчас не может позвонить.

Конечно, Симоне пришла бы ему на помощь, но за ней наверняка следят. И Беньямин сделал бы все возможное, это Эрик знал, но, скорее, умер бы, чем подверг сына опасности.