Раяна Люпин - Осколки жизни

– Брат потерпевшей, Джордж Беркфест, высказался о психологическом состоянии сестры. Вы замечали какие-нибудь изменения?

– Я последний раз видел ее месяц назад. Она выглядела такой закрытой, оцепеневшей, настороженной, вернее всего, подавленной. Я пытался ей помочь, клянусь! – Питеру впервые неловко под пристальным взглядом детектива. – Лиззи стала такой скрытой и недоступной впоследствии знакомства с одним чудиком, который продает ненужное барахло в своем магазинчике.

– Что простите? – Даниэль мгновенно открыл электронные заметки.

– Норман Фишер, вроде.

Монотонные звуки, которые они пропускали мимо ушей, обернулись вплоть до громких рокотов, ритмичных стуков каблучков, отчетливых злобных возгласов людей. Проливной дождь явно подпортил настроение окружающим.

– Лиззи хотела найти временную вакансию. Ну, на месяц максимум. С этим ее обрадовал Норман Фишер со своим антикварным магазином. А спустя четыре месяца временная работа превратилась в постоянную, – рассказал Питер, отчего Даниэль снова устремил взгляд на него, будто собирался прочитать его полностью, как интересную книжку с шаблонной обложкой. Недаром говорят: нельзя судить книгу по обертке – таким же образом и с людьми, – Я тоже поработал там, по рекомендации Элизабет… Печально осознавать то, что сейчас, знакомясь с людьми, ты рискуешь своей жизнью, выйдя наружу, ты рискуешь своей жизнью, даже делая глоток воды, ты рискуешь своей жизнью!

Питер внезапно затих. Его бледные пальцы ненавязчиво постукивали по столу, и вместе с негромким пыхтением казалось, что вот-вот – тщательно скрываемое волнение выскачет наружу.

– Имеете в виду недоверие? – продолжил Даниэль.

– Да! Норману я не доверил бы комнатное растение… – пробормотал студент.

– И в чем же причина, Питер?

– Это правда поможет следствию?

– Безусловно, – холодным голосом отрезал детектив.

– Не считайте меня бездельником, но я исправно выполнял свои поручения: протирал пыль и окна, размещал рекламу магазина где угодно, искал вещи для продажи, ну и прочие дела, – Питер, аккуратно подбирая слова, стал рассказывать. – Он меня презирал. Он ревновал Элизабет. В как-то раз у нас произошел крайне досадный разговор с использованием ножа. Он… чуть не зарезал меня. – он прикрыл глаза ладонью.

– О чем был разговор?

– О том, чтобы я не подходил к Лиззи ни на шаг.

– Норман женат?

– Да. Нелепость какая-то. Я официально заявляю, что Норман – настоящий псих, – Питер время от времени оборачивался, проверяя, кто-нибудь следит за ним или нет. – Подобные отношения с девушками, детьми, стариками играют важную роль для Нормана. Представляю, сколько немалых усилий вложил он, чтобы добиться такого авторитета…

Машина неслась вперед на минимальной скорости, изредка подпрыгивая на неожиданно появляющихся искусственных неровностях. Крупные города по одинаково унылые, а вот каждый маленький город неоднозначен по-своему и таит страшные тайны, которые неподвластны бессмысленным рассуждениям.

Жители городка побаивались резвых байкеров, быстрых машин, а в особенности, грузовиков вместе со свирепыми дальнобойщиками. В Болест-Вилле люди сдержаннее в плане общения, сохраняют дистанцию между «любезностью» и «высокомерием», а за спиной тайно распространяют выдуманные слухи. Дети до сих пор верят в байку про «Убийцу из красных крыш», который, оказывается, работал в местном мясокомбинате. Проще говоря, никто бы и не догадался, что мужчина с испачканной кровью фартуком, руками и частично лицом, является обычным мясником, не убивающий девочек и мальчиков. Довериться чужим словам, внешней картинке – полный провал, ибо мы способны на большие подлости, поэтому нельзя воспринимать все за чистую монету.

Дождь неустанно молотил по стеклу. Вдоль дороги тянулась бесконечная полоса одинаковых зданий. Время бежало сквозь пальцы, фары автомобиля становились бледнее и ласковее, пока вовсе выключились, добравшись до пункта назначения.

Несмотря на старую, дешевую рухлядь, выставленную на продажу, лавка была зарешечена, потому что владелец боялся бессовестных воров, крадущих все угодно, ради грешной выгоды. В удушливом воздухе, закрытого со всех сторон помещения, так пахло мерзким потом, запахом столетней пыли, застарелой плесенью, что у Даниэля тотчас появилась идея не сдерживать рвотный позыв.

– Я полагаю, генеральная уборка магазина будет давить на шею Нормана Фишера, – детектив раздраженно буркнул себе под нос, придирчиво осматривая обстановку, не оставляя без внимания товар. От спертого воздуха он задыхался, а нетерпение доводило до бешенства.