Раяна Люпин - Осколки жизни

– Я вижу, вы тотально контролируете свое заведение, – бесстрастно выдавил Даниэль, саркастично поднимая брови. – С вами шутки плохи.

– Бизнес – сложная штука, детектив. Я должен одновременно следить за персоналом, продавать товар, не дать лавке обанкротиться, также бороться с конкурентами, а в Болест-Вилле, их мало, к счастью.

– Когда в последний раз вы видели Элизабет? – Даниэлю явно надоела самодовольная болтовня Нормана, поэтому сменил тему.

– Она приходила сюда в девятнадцатое октября утром, до праздника, – он плюхнулся на кожаный диван и сразу же положил ноги на журналы про драгоценные камни, лежавшие на стеклянном кофейном столике. – Чтобы взять свои вещи. Кстати, она уволилась в восемнадцатое октября, заявив, что вполне накопила денег для поездки в Портленд. Ну, видимо, решила под предлогом взять вещи, перед поездкой в другой город попрощаться с друзьями, со мной.

– Видимо?

– Меня не было на работе, я дома отдыхал и помогал жене.

– Мы проверим… А её лучший друг, Питер Макконахи, работал здесь?

– Не работал, а просиживал попусту время. Пока Элизабет выполняла обязанности, этот хлыщ, ждал, пока я приду и заговаривал мне зубы про повышение зарплаты, – Норман неожиданно встал с дивана. – Вместо того, чтобы хорошо поработать и заслужить такую плату! – он ходил вокруг Даниэля кругами, напоминая акулу.

– Хм, угроза с применением оружия, ничего вам не говорит?

Норман остановился чертить невидимые круги под ногами. В тучах гремит гром, а страшная гроза раскалывает небо яркой вспышкой пополам с оглушительным звуком, будто от неисправной техники. Невзирая на дождь, вокруг разрастается воображаемый огонь между ними. Они стояли друг против друга, напряженно выстраивая мерзкие доводы и ненавистные предположения.

«Признался, урод» – догадался Норман и потребовалось много усилий, как бы не раздавить телефон в руках. Ярость распирала его изнутри. Самоконтроль подводил впервые, чего нельзя было сказать о детективе. Глупо делать поспешные выводы, нужно успокоиться.

– По-вашему, я должен спокойно смотреть, как я самостоятельно и мирно кладу деньги в карман Питера?

– Угрожать не обяз… – Норман вновь не дал довести до смысла предложение Даниэля, перебив на полуслове.

– Он не отставал! И что мне пришлось сделать? Правильно! Напугать! Больше он не приходил ко мне, уволился по своему желанию, – он лениво рассмеялся. – Вы закончили, детектив? Я пробыл здесь достаточно, и помимо магазина у меня есть еще планы.

– На сегодня, думаю, хватит.

– Благодарю. Двери «Falling Sword» 3 3 «Падающий меч» (англ.). для вас всегда открыты.

Каждый человек переживает собственную, трагичную драму, и лишь он способен развеять ненастные черные тучи над головой. Зависит от того, есть ли у него желание поменять все, выстоять перед бурей, а не прятаться от насущных проблем мнимой фантазией… или быть жертвой обстоятельств, попутно обвиняя вокруг.

Потолок. Единственная точка, куда София смотрит сейчас из кровати – потолок. После опознания умершего сына в морге днем, она совсем потеряла радость жизни. Лежа на спине, сложив руки вместе на животе, она чувствовала, что из глаз покатились горькие слезы, попадая в уши, на волосы, на мятую подушку. Ее уже в который раз одолели никчемные рыдания. Душа ее не может сдерживать боль, слишком слаба для доблестного молчания. София повернулась на бок, примкнула щекой к плечу и беззвучно заплакала и при этом тихо воздыхала, чтобы глотать изнуряющее отчаяние.

Вероятно всего, Алек слышал женские всхлипы, издавшиеся из комнаты Пола, но у самого не хватило сил как-то утешить ее, потому что тоже переживал, как и она. Не зная, чем себя занять, он часами пролистывал глупые мыльные оперы, неинтересные лотерейные шоу, фильмы, не вздумав останавливаться, однако ему надоело такое занятие. Пробила мысль об убийстве сына, а сумасшествие медленно пробиралось в сознание.

София вся дрожала, лицо ее необычайно потемнело, блестели слезы, а губы опухли. Она подошла к книжному шкафу и взяла первую попавшуюся книгу, которая, оказалось, был комиксом про «Человека-паука». Открыв ее, сразу же наткнулась на резкие, для ее покрасневших глаз, иллюстрации. Шелест каждой странички излишне громко и мучительно воспринимались на слух, отчего София осторожно, не задевая остальную коллекцию комиксов, положила на место вещь, к которой, как бы печально не звучало, захочет обратиться еще раз, когда начнет скучать по сыну.