Татьяна Бочарова - Генетическая ошибка [litres]

Я обнял ее, поправил подушку, одеяло и вышел из дому. Стоял жаркий июльский полдень. Я шел полем, и над моей головой роились разноцветные бабочки и голубые стрекозы. Пахло гречишным медом и клевером. Мне не хотелось ехать в Москву, тянуло снять рубашку и лечь в эту траву, подставив лицо под солнечные лучи. Нажариться как следует, и в речку. Она у нас в деревне маленькая, но удивительно чистая. И вода в ней студеная даже в жару.

Я два года не был в отпуске. Все были, а я нет. Понятное дело – им нужнее, у кого-то семья, дети, хозяйство, а я один, у меня ничего и никого. Вот и уступаю им свою очередь, а сам довольствуюсь поездками в деревню на выходных.

С этими мыслями я дошел до станции, купил билет и в ожидании электрички уселся на хлипкую, давно не крашеную лавочку с краю платформы. Вокруг собирался народ. Лето, все курсируют из деревни в город, из города в деревню. Мимо прошли две симпатичные загорелые девчонки в коротеньких шортах и солнцезащитных очках. Одна из них посмотрела на меня и улыбнулась. Я тоже ей улыбнулся и даже рукой помахал. Проехал пацан на велосипеде.

С противоположной стороны послышался гудок, и к платформе медленно подползла зеленая змея электрички. Из разъехавшихся дверей высыпала целая толпа. Я глянул в телефон – электричка в Москву должна была прийти через минуту. Эх, жалко уезжать…

Я с грустью и завистью посмотрел на разноцветный людской хоровод на соседней платформе и вдруг замер. Взгляд мой выхватил из толпы знакомую фигуру. Я привстал с лавочки.

Анна. Это была Анна Гальперина собственной персоной. В длинном, почти до пят, холщовом сарафане, в модной соломенной шляпке, с небольшим матерчатым рюкзачком за плечами. Я узнал ее почти сразу же, хотя выглядела она совсем не так, как раньше. Я хотел окликнуть ее, но вместо этого вдруг сорвался с перрона и кинулся к лестнице. Сбоку послышался свист – это шла электричка. Моя электричка. Но мне уже было все равно. Продираясь сквозь толпу дачников, я бежал вслед за Анной Гальпериной, прячась за чужими спинами.

Она пересекла дорожку, отделяющую насыпь от грунтовки, по которой ходили рейсовые автобусы и маршрутки, и встала под козырьком остановки. Я задержался неподалеку, приникнув к стене местного магазинчика. Вид у Анны был весьма вальяжный и довольный. Она достала из кармана телефон и принялась болтать по нему. Слов мне было не разобрать. Интересно, как ее сюда занесло? В гости к кому-то приехала? К родственникам? Но на допросах она говорила, что у нее нет родственников за городом и дети никогда не бывали на даче.

А может, у нее роман? Похоронила мужа и решила устроить личную жизнь? Пока я думал да гадал, подошел автобус. Анна залезла внутрь. Я дождался, когда автобус наполнится, и вскочил в закрывающиеся двери. Она ехала впереди, я сзади. Выглядывая из-за чьих-то плеч, я видел ее лицо – с тонко выщипанными бровями и сильно накрашенными губами. Я никогда не видел Анну с макияжем. Она была очень даже ничего, только слишком полновата на мой вкус…

Освободилось место, и Анна уселась у окошка, продолжая говорить по телефону. Мне было невыносимо жарко. Я вспотел и думал о том, что скажу начальству. Как буду оправдываться за прогул. Да и вообще, для чего я поперся за Анной? Какая мне разница, куда она ездит из Москвы?

Автобус со скрежетом затормозил. Толпа повалила к выходу. Анна продолжала сидеть. В салоне стало пусто. Я побоялся, что она заметит меня и узнает. Но она была всецело поглощена разговором. Я перевел дух, достал платок, вытер мокрое лицо.

– Котово, – крикнул водитель. – Выходит кто на Котово?

– Я! – Анна вскочила и двинулась к выходу.

Я встал у задних дверей в ожидании. Водитель открыл двери перед Анной. Только одни. Задние двери он решил не открывать. Я смотрел, как Анна, не торопясь, спускается с подножки. Ноги ее, обутые в серые мокасины, коснулись земли. Двери со скрипом начали закрываться. Я пулей пролетел через салон и, протиснувшись через них, выскочил из автобуса, больно прищемив плечо. Водитель громко выругался и дал по газам.

Анна уже шла по дорожке к виднеющемуся впереди перелеску. Я пристроился за ней. Мы миновали стройные ряды молодых елочек и вышли с другой стороны перелеска. Перед нами оказалась широкая улица, за оградой стояли дома, хорошие, все минимум по два этажа. Вдоль штакетника тянулась серая металлическая труба газопровода.

Нехилая, однако, деревня. И газ есть. Я продолжал преследовать Анну. Та сначала шла по центральной улице, затем свернула влево. Прошла пару участков и остановилась у коричневого забора из профнастила. Стащила с плеч рюкзак и достала из кармашка связку ключей.