Татьяна Бочарова - Генетическая ошибка [litres]

– Откуда вы все это знаете? – Марина изумленно глядела на начальницу.

– Я про всех все знаю. – Спиридонова закусила губу и отвернулась от Марины к окну. Помолчала немного и тихо добавила: – Сестра она моя. Старшая. Чтоб ее разорвало.

– Сестра?!

Марина сидела пораженная. Вот, оказывается, чем объясняется расположенность начальницы к дневальной. В голову не могло прийти такое, настолько они разные. Совершенно непохожие.

– Короче, я тебе ничего не говорила. – Спиридонова сощурила глаза. В них была угроза. – Пикнешь кому-нибудь, смотри.

– Не пикну.

– Плакать не будешь больше?

– Нет.

– Тогда свободна. А за браслет спасибо.

Марина вышла из кабинета и вернулась в спальню. Люська дремала на своей кровати после ночного дежурства. Марина покосилась на нее с любопытством и принялась разбираться в тумбочке.

Слова Спиридоновой подействовали на Марину отрезвляюще. В самом деле, если она будет плакать каждую ночь, в кого она превратится в скором времени? Жизнь не закончилась, она продолжается. И календарь ее пестрит зачеркиваниями. Одна шестая срока позади, если надеяться на УДО, как сказала начальница.

Марина решила возобновить занятия английским и ежедневно читала не менее десяти страниц в подлиннике. Она плела макраме, и ее работы уже красовались на лагерной выставке. Мастер перевела ее в бригадиры. Словом, Марина прилагала все силы к тому, чтобы у начальства были веские основания рекомендовать ее к условно-досрочному освобождению.

В начале августа вдруг зарядили дожди. Погода испортилась, стало холодно. Сидя за машинкой в цеху, Марина с грустью поглядывала в окна, сплошь залитые водой. За ними все было серо и безрадостно. «И это ведь еще лето в разгаре, – думала она с тоской. – А что будет осенью?» Ливни были такие сильные, что женщины успевали вымокнуть до нитки, добираясь из цехов в бараки.

В один из таких дней, Марина, вернувшись с работы, как всегда, скинула мокрую одежду и отправилась в душ. Нагревшись как следует, она переоделась и вернулась в спальню, думая, чем ей заняться вечером – идти в клуб или остаться дома и побольше почитать? Она вдруг с удивлением заметила, что стала называть барак домом. Да, ко всему привыкает человек, не зря так говорится. Дверь открылась, и вошла Спиридонова.

– Красникова, пляши.

Марина вскочила с кровати.

– Письмо? Из дома?

– Лучше. К тебе приехали. Быстренько собирайся и дуй в административный корпус. Тебя там ждут.

Марина лихорадочно натягивала вещи, руки ее тряслись. Неужели Сережка приехал! Даже не предупредил, вот поросенок. А она – в каком виде! Только после душа, лицо красное, волосы не до конца просохли. Марина глянула в маленькое карманное зеркальце. Слегка мазнула губы помадой. Накинула на голову палантин, надела бушлат, сунула ноги в сапоги и выбежала на улицу. К ее радости, дождь стал значительно меньше, почти закончился. Она побежала к административному корпусу, стараясь обходить многочисленные глубокие лужи.

– Красникова? – Сержант на посту оглядел ее цепким взглядом. – Зайдите к начальнику.

– Зачем? – удивилась Марина.

– Отставить разговоры. Направо второй кабинет.

Недоумевая, Марина повернула направо по коридору и остановилась перед дверью с табличкой «Начальник колонии, полковник Городков В. К.». «Что еще придумал Сережка, – вертелось у нее в мозгу. – Почему не сделать все по-людски? При чем здесь начальник?» Она постучала.

– Зайдите, – ответил густой бас.

Марина толкнула дверь и вошла. Первым, кого она увидела, был… Ковалев! Он стоял рядом с крепким седоватым мужчиной лет сорока пяти, румяным и низкорослым. Это и был полковник Городков, начальник женской колонии. От изумления Марина попятилась назад и уперлась спиной в дверь.

– Заходите, Красникова, не топчитесь на пороге, примета есть плохая, – все тем же густым, почти оперным басом, проговорил Городков.

Марина сделала пару шагов вперед.

– Вот, разрешите представить. – Он кивнул на Ковалева. – Сын моего покойного друга. Петя Ковалев был мне, как брат.

Марина во все глаза смотрела на Ковалева. Лицо того было невозмутимым, по обыкновению красноватым, но совершенно спокойным. Он слегка наклонил голову в знак приветствия, но ничего не произнес.

– Я… не… – начала Марина, но полковник перебил ее:

– Лейтенант хочет побеседовать с вами. Вы сейчас пройдете по коридору, вас проводят. Там есть место, где можно спокойно посидеть. Все ясно?