AlmaZa - Три цвета надежды [СИ]

— Какая глупость! — фыркнула она, убрав его руку и, задираясь и восставая из обычного для неё чувства противоречия, звонко произнесла: — Я тебя нет.

— Какая ложь! — парировал он и засмеялся, отодвинувшись и вновь перекатившись на спину. Вновь повисло молчание. Дами более-менее прозрела, и уже различала плечи и грудь мужа, не прикрытые более светлым одеялом. Она лежала и думала о том, что сказала ему, что не любит давать мужчинам инструкции. Да, она хочет брыкаться, сопротивляться, утверждать, что не хочет, но ей всё равно нравится, когда он продолжает пытаться сломить её оборону. Неужели он не поймёт её без откровенных указов и намеков? Хотелось лягаться и елозить в кровати, чтобы привлечь внимание, чтобы он очнулся. Ну что, он так и будет лежать там? Уснул уже?

— Опять слушаешь дыхание? — не выдержала она, но и прямо спросить, не спит ли он, не решилась.

— Да, жду, когда ты уснешь, чтобы наброситься.

— Ты уснешь первым. Так что всякие злодеяния совершать буду я. — Его рука вдруг обвила её под одеялом и, стиснув, опять сгребла к себе, как и вчера. Её плечо коснулось груди Джина, от его кожи пахло свежей силой, пышущей мужественностью и умелостью. Дами сжала пальцы, чтобы не опустить руки вниз и не хватануть то, что не надо. Перед глазами так и стояло, как она оттопыривает резинку его боксеров и… в общем, стояло перед глазами, да. Но пока только мысленно. Никогда ей не казалось интересным зрелище мужского члена. До этой минуты.

— Дами? — тихо послышалось над ухом.

— Мм?

— Я не умею читать мысли, к сожалению, — начал он. Палец, чертивший туда-сюда линию вдоль границы её трусиков, приобщил четырех своих собратьев и они, минуя пупок, поднялись к ребрам, выше и обхватили грудь сквозь ткань. — Но я очень рад, что ты мои тоже читать не умеешь. — Лифчик каким-то образом расстегнулся, и Джин потянул его с неё. Дами не воспротивилась, и часть белья вылетела из-под одеяла. Мужчина ласково сжал грудь без всяких преград. Он поцеловал изгиб между плечом и шеей. Сосок в его пальцах затвердел. — Спокойной ночи, жена.

Разговор с отцом прошёл тяжело. Пришлось успевать подавать информацию вовремя, пока грозовые тучи не разразились бурей над головой Хосока, но молнии всё равно метались, сопровождаясь громом и раскатами повелительного разъяренного баса. Узнав о том, что невеста «уплыла» в чужие руки, Чон-старший не мог не понять, что за этим стоит каким-то образом его сын, но как только он попытался озвучить следующие угрозы, тот признался, что имеет другую девушку на примете, по-настоящему намерен встречаться с ней и даже делал предложение, но загвоздка в том, что это Хана не желает пока скреплять их отношения. Ювелир потребовал привести девушку к себе. Познакомиться, поговорить. Хоуп обещал сделать это, как можно быстрее, но только после одной поездки… ему очень надо… а потом, хоть сразу под венец, если они всей семьёй смогут убедить Хану в необходимости брака.

Он сидел в кафе, где она работала, и ждал оставшихся друзей в компании Шуги и Ви. Этим двоим сразу пришлось сказать, что Хана отныне с ним встречается, чтобы избежать вечного ерничанья и неуместных шуточек Юнги при прекрасном поле. Официантка, принесшая им пиво, чуть не выронила его из рук, когда о ней сообщил её новоявленный парень. Сахарный и Тэхён несколько минут не могли прийти в себя от услышанного. Им не верилось, особенно Шуге, который ещё совсем недавно общался с этой девчонкой и никогда не мог бы предположить, что её может связать что-то с его товарищем из высшего общества.

— И как так вышло? — задал он вопрос, когда она отошла. Хосок не собирался вдаваться в подробности о том, как обесчестил её, врать о внезапно охватившей любви смысла не было, а придумать какую-то подходящую причину оказалось сложно.

— Вот я разве тебя спрашиваю, как ты начал встречаться с Джинни?

— Я люблю её, — спокойно ответил Юнги, собиравшийся вечером пойти на очередное свидание. Они всё ещё держались за ручку при прогулках, бродили по интересным местам Сеула, стаптывая ноги, и не переходили ни к чему постельному. И неизвестно было, кого перспектива секса больше страшит. Шуга боялся не угроз Рэпмона, а обидеть Джинни или поступить с ней как-то нехорошо. Странно, что до отношений с ней занятие любовью он считал хорошим делом, а теперь рассматривал и взвешивал необходимость интима так тщательно, словно это была инновационная, ещё не опробованная ни на ком вакцина.